Я увижу Париж, я буду на фестивале в Каннах. О чем еще может мечтать актриса? Я ведь нигде до этого не была, разве что в Чехословакии на студии «Баррандов», где снялась в фильме «Три встречи».
Еду домой, улыбаюсь про себя и… Тут же подумала: что я надену? В чем я пройду по знаменитой лестнице на открытии фестиваля? У меня даже и платья, подходящего для такого торжественного вечера, нет.
Я видела кинохронику — Канны, парад звезд, идут мировые знаменитости, популярные актеры… Мужчины в смокингах, белых или черных. С бабочками. Актрисы в роскошных длинных платьях. А у меня такого нет.
Кто‑то мне сказал, что в ателье на Кузнецком мосту шьют вечерние платья. Я пришла в ателье. Стали обсуждать, какой подобрать материал, долго спорили и сошлись на том, что лучше всего сшить из органди, цвета слоновой кости.
— Мне нужно, — говорю я, — вечернее платье и чтобы плечи были открыты.
— Клара, да мы сделаем такое, что все попадают от зависти. Будет очень красивое платье. Не беспокойся.
Я попросила, чтобы мне сшили еще костюм: спина открытая и пелерина, отороченная чернобуркой. Тогда это модно было. Если в пелерине, то выглядит строго, а если я вечером в нем выйду — сниму пелерину и буду в открытом платье.
Опять стали спорить и сошлись на том, что мне подойдет темно — синий цвет.
Потом вспомнила, что предстоит еще церемония закрытия. Что же я надену? Иду по Арбату и вижу комиссионный магазин. Может быть, какую‑нибудь сумочку вечернюю куплю, туфли, которые подойдут к вечернему платью…
Возле Театра Вахтангова встречаю Людмилу Целиковскую.
— Клара, ты что грустная?
— Мне бы радоваться, — говорю, — но я вся в заботах: еду на Каннский фестиваль, а платья нет… Ну такого, особого, для церемонии.
— У меня есть вечернее платье. Ты же знаешь, в Театре Вахтангова замечательно шьют.
«Да, — думаю, — но она поменьше ростом, а я высокая». Я на Люсю так посмотрела, что она догадалась, о чем я подумала.
— Да, мое платье вряд ли тебе пригодится. Я — пожалуйста, но вряд ли оно подойдет.
А я от отчаяния говорю:
— Люся, может быть, попробуем?
И мы пошли к ней. Идем, и я про себя думаю: не может быть, чтоб оно мне не подошло.
Целиковская достала платье из шкафа. Юбка длинная из тафты, а лиф — открытый, застегивается на крючки, подчеркивая фигуру.
Боже мой, думаю, ведь этот лиф я не застегну. Юбка — ладно, а это как?
Наряд мне так понравился, что я выдохнула воздух и почти не дышу. Целиковская застегнула крючки, и, о радость, трудно представить, но все подошло. Правда, впритык, но выдержать можно.
Люся удивилась. Она была уверена, что платье вряд ли подойдет. Мы ведь настолько разные…