— А что они говорят? — спросила Пега у Торгиль.
Воительница покачала головой.
— Не знаю. Это просто шум.
— Очень милый шум, — отозвалась Пега.
— Да, но мне полагается его понимать.
— А знаете, что еще странно? — промолвил Джек. — Здесь нет ни одной пчелы.
— Зато есть бабочки, — заметила Торгиль.
Действительно, над лугом порхал целый рой. Бабочки были такие огромные и так ярко расцвеченные, что почти не отличались от цветов.
— Моя мать держит пчел, — объяснил Джек. Он твердо знал, что это так; и однако ж попытался представить себе ферму и ульи — и отчего-то не смог. Память словно туманом заволокло. — Мама говорит, пчелы переносят жизненную силу с одного растения на другое.
— Как интересно, — равнодушно откликнулась Пега, плетя венок.
В ее ловких пальцах рождалось что-то вроде короны. По спине у Джека пробежал холодок: ни одного цветка он не знал. Цветы были на диво красивые, как все в этом мире, — но незнакомые, чужие. Луг усыпали почти маргаритки, что-то вроде бархатцев, приблизительно лютики, чересчур крупная живокость.
Джек потянулся за посохом и сосредоточился, ожидая ощутить в руке знакомую вибрацию, отголосок волшебной силы. Но ничего ровным счетом не произошло.
«Да тут все мертвое, как в водовороте».
— Это место не настоящее! — закричал мальчик.
— А кажется совсем настоящим, — возразила Пега, срывая травинки.
— Это — те самые чары, о которых говорил мистер Опенок!
— Кто? — пробормотала Торгиль.
— Да ты отлично знаешь кто. Тот парень, который вместе со своими нелепыми приятелями кинул нас в водоворот.
Но не успел Джек додумать эту мысль, как воспоминание словно распалось на части. Пытаясь сложить фрагменты воедино, мальчуган вдруг услышал вдали чудесный, восхитительный звук: мелодичный, чистый голос охотничьего рога. И еще — собачий лай, если, конечно, можно сравнить этот ликующий шум с гамом и гвалтом, что поднимают обычные псы. Этот лай звучал прославлением лета, зеленых крон и стремительного бега. В нем звенела чистая, незамутненная радость. А едва Джек подумал, что ничего лучше уже не последует, раздались голоса.
Чтобы их описать, в языке недоставало слов. Природа наделила Джека тонким музыкальным слухом и одним из лучших голосов в Срединном мире, но все это ровным счетом ничего не стоило в сравнении с эльфами. А ведь они даже не пели. Их повседневная речь звучала мелодичнее любой земной песни.
Олени кинулись врассыпную. Рог протрубил снова, и из зеленой чащи появились загонщики. Они бежали впереди отряда всадников, колотя по кустам палками, — выгоняли дичь. То были люди невысокого роста и совсем нагие, если не считать набедренных повязок. Кожу их испещряли прихотливые витые узоры, под стать лесным теням, — так что загонщики почти терялись на фоне деревьев.