— Это, верно, рай, — вздохнул Джек. И тут же резко сел, услышав глухой стук.
— Клянусь задницей Бальдра, вот это было гадство! — выругалась Торгиль.
«Нет, это не рай, — подумал Джек слегка разочарованно. — Иначе Торгиль бы здесь не было».
— Торгиль? — окликнул он.
Та тут же подбежала к нему.
— Врагов увидел?
— Нет. Ты только посмотри вокруг! — пригласил Джек.
Воительница окинула взглядом серебристые деревья, луг и звезды. В лощинке неподалеку журчал ручей. Его негромкий лепет прихотливым узором запечатлевался в ночном воздухе. Неспешно и грациозно из-под деревьев вышло стадо оленей — и направилось к детям. Шкуры, неестественно яркие в лунном свете, были испещрены белыми крапинками, изящные копытца бесшумно переступали в траве. Даже Торгиль онемела от такой красоты.
Олени прошествовали мимо и спустились в лощинку. И с плеском вошли в воду.
— Ну, по крайней мере, с голоду мы не помрем, — промолвила воительница.
— Ох, Торгиль, неужели ты так ничему и не научилась? — вздохнул Джек. — Тут нельзя охотиться, пока не убедишься, что это дозволено.
Все примолкли. Что может быть лучше — просто лежать под звездами и глядеть, как полная луна — луна крупнее и ярче, чем в Срединном мире, — скользит по ночному небу?
Джек перебирал в памяти все, что случилось с тех пор, как он покинул родную деревню. Путешественники доехали до монастыря при источнике Святого Филиана, потом оказались в Дин-Гуарди. Еще там была Изгородь и подземный туннель. В туннеле что-то случилось… что? Не вспоминается! А потом — лес… и появилась Торгиль… или она всегда с ними была? Джеку смутно рисовалась пещера, поросшая грибами… а в пещере-то кто жил?
Воспоминания таяли и гасли. И пусть их, на самом-то деле. Здесь так прекрасно, зачем думать о чем-то еще?
Джек проснулся оттого, что прямо в лицо ему блещет солнце. Он заморгал — и обнаружил, что луч не слепит глаза, но сияет мягким светом: так бывает, когда дым пожаров на торфяниках застилает солнце.
Лес, еще недавно серебряный, теперь искрился яркой зеленью. На лугу тут и там пестрели цветы; олени пощипывали траву.
— Ну разве здесь не чудесно? — воскликнула Пега.
Она встала уже давно — и успела набрать в подол яблок. Яблоки были огромные, золотые и — как вскорости убедился Джек — медово-сладкие.
Торгиль, крутя в руках нож, задумчиво наблюдала за оленями.
— Да знаю, знаю, охотиться нельзя, — проговорила она. — Но представляешь, как было бы вкусно зажарить ломоть оленины на углях!
— Давай сперва выясним, кому они принадлежат, — проговорил Джек.
Дети грызли яблоки и смотрели на птиц. Одни — зеленые, с длинными розовыми хвостовыми перьями. Другие — небесно-голубого оттенка, так что, взлетая, они терялись на фоне неба. Ликующие птичьи трели звенели в воздухе.