Ошейник сняли! Но я накрепко связана. Тщетно пыталась я выбраться из пут.
Бородач поднял меня, как пушинку. Мой вес для него – просто ничто. Взглянул на сидящего в нескольких ярдах незнакомца.
– Кейджера канджелн? – спросил бородач. Словно давал черноволосому возможность отказаться. Может, ошибка вышла. Может, не поняли друг друга.
Незнакомец сидел в траве, щит – рядом, копье древком воткнуто в землю, острие смотрит в небо. Кивнул в ответ.
Никакой ошибки.
– Кейджера канджелн, – просто повторил он.
Второй тем временем выбрал клочок земли, кипя от злости, острием копья очертил круг диаметром футов десять. Бородач, перекинув меня через плечо, отнес к кругу, швырнул в центр. Я лежала на боку, связанная по рукам и ногам.
Они поговорили еще, совсем недолго – наверно, уточняли условия.
Кое-как поднявшись, я встала посреди вычерченного на земле круга на колени.
Встал и незнакомец. Надел шлем. Приладил на руку щит, подтянул на нем ремни. Вытащил из ножен на пару дюймов короткий кинжал на левом бедре, вложил обратно. Повторил эту операцию несколько раз. Входит и выходит свободно. В правую руку взял копье. Древко длинное, тяжелое, толщиной дюйма два, длиной около семи футов; наконечник вместе с расширенным основанием и сквозными заклепками – дюймов двадцать; в паре дюймов от мощного конусообразного основания начинается обоюдоострое бронзовое лезвие, переходящее в восьмидюймовое острие; ближе к острию лезвие сужается. Мощное оружие. При здешней – пониже земной – гравитации, при той силе, которой обладают владеющие этим оружием люди, должно, пожалуй, разить наповал. Вряд ли их щиты, пусть даже самые крепкие, способны выдержать прямой удар, нанесенный в полную силу. Наверняка сквозь мужское тело такое копье с легкостью пройдет на четверть длины, а уж сквозь слабое, мягкое девичье – и на половину. Я глаз не могла отвести от копья. Жуткое оружие.
Двое, что первыми завладели мною, немного посовещались. Тот, что без бороды, выступил вперед со шитом в руке, держа копье наперевес. Встал в нескольких футах от незнакомца.
И вот они стоят друг против друга: оба в алых туниках, в шлемах, одинаково вооружены. На меня никто и не глянет. Я забыта. Я стою на коленях в центре круга, пытаюсь освободиться от пут. И не могу.
Ветер колышет траву. По голубому небу проносятся облака.
Довольно долго ни один из них не шевелился. Потом незнакомец, рассмеявшись, внезапно поднял копье и воткнул древком в землю.
– Кейджера канджелн! – со смехом пророкотал он.
Не может быть! Да он ликует! Радуется предстоящей схватке. Он внушает ужас! Такой гордый, такой величественный! Вот когда я с содроганием осознала, что такое мужчина.