По звукам я догадалась: вот он навешивает на ремень кинжал, теперь – надевает ремень. Вот поднял с земли другой ремень, прилаживает на плечо. Вверх я не смотрела, просто лежала, тряслась и плакала. Я сделаю все, что он захочет! Все!
Кто-то из мужчин заговорил со мной, ткнул древком копья.
Я встала на четвереньки. Цепь тянула вниз. Еще один толчок древком.
С покрасневшими глазами, вся израненная – на спине, боках и ногах живого места не осталось, – я расправила цепь и снова, как прежде, встала на колени. Губы в крови. Почти ничего не изменилось. Я на коленях, в точности в той же позе. Почти ничто не изменилось – только теперь я изранена и избита.
Мои мучители посовещались. Потом, к моему ужасу, бородатый подошел ко мне, присел передо мной. Вынул из ножен узкий стальной кинжал с обоюдоострым лезвием дюймов семь длиной. Подержал у моего лица. Я молчала. Другой присел позади меня. Левой рукой схватив меня за волосы, оттянул назад голову, правой – высоко, к самому подбородку, поднял ошейник. Больно. Сжатая металлическим кольцом, вздулась яремная вена.
– Нет! – молила я. – Нет!
Ясно – я для них никакой ценности не представляю. Горла коснулось острое как бритва лезвие кинжала.
– Вар бина, кейджера? – допытывался бородач. – Вар бина?
– Прошу вас, – со слезами зашептала я, – прошу!
Что угодно сделала бы. Что угодно. Что угодно сделаю, что угодно скажу. Но я ничего не знаю. Не могу рассказать то, что имнужно.
– Не убивайте меня! – умоляла я. – Я все для вас сделаю! Не убивайте! Оставьте меня себе! Пленницей, наложницей, кем хотите! Я же красивая! Я же могу вам служить! Угождать во всем!
Откуда-то из самых глубин, из тайной, прежде неведомой бездны выплеснулась, затопив сознание, волна смертельного страха, и, ужаснувшись собственной порочности, я закричала:
– Не убивайте! Я хочу быть вашей рабыней! Да! Да! Вашей рабыней! Рабыней! Не убивайте меня! Я буду вашей рабыней! Позвольте мне быть вашей рабыней! Умоляю!
Чудовищные, постыдные, порочные слова! Я содрогнулась от ужаса. Но тут же, обо всем забыв, зашептала – отчаянно, дерзко, решительно, четко и твердо, – а страшный человек все держал меня за волосы, все тянул назад голову.
– Не убивайте, пожалуйста! Да, я буду вашей рабыней. Да, я, Джуди Торнтон, буду вашей рабыней. Я, Джуди Торнтон, умоляю вас взять меня в рабыни. Прошу вас. Прошу, позвольте мне стать вашей рабыней! – Я попыталась улыбнуться. – Возьмите меня себе в рабыни. Вы – мои хозяева!
Неужели я назвала их хозяевами? Но видно, так уж назначено природой, что я, девушка, – лишь жертва, добыча для таких, как они, а они и им подобные – хозяева, в силу непостижимых биологических законов облеченные безграничной властью над нами.