«Во всех городах и провинциях он может устраивать представления, дабы развлекать тех, кто свободен от работы и не имеет слишком много дел. Он может давать представления без всяких ограничений, если только в них не будет безбожных, злых, грешных, нечестивых или противных Христу сцен, но будут показываться пристойные вещи, способные доставить людям честное развлечение. В противном случае будет немедленно лишен всех привилегий».
Вскоре король обязал Эггенберга проводить в Берлине зимние ассамблеи во время праздничного сезона (в декабре и январе), для чего отводился ему зал в берлинском Фюрстенхаусе, получившем позднее название Вердерской гимназии. Тем самым развлечения в Пруссии были централизованы. 7 января 1733 г. Фридрих Вильгельм издал довольно смешной указ:
«Поскольку Его Величество желает и впредь проводить ассамблеи, а во время прежних ассамблей стало ясно, что многие люди не имеют в своих домах достаточных помещений и что ассамблеи причиняют им множество неудобств и приводят к порче мебели, Его Величество решил назначить так называемого силача, Карла фон Эггенберга, антрепренером ассамблей. Дважды в неделю, во вторник и в пятницу, он должен предоставлять для ассамблей дрова, свечи, игральные столы и два ансамбля музыкантов. Внесенные в следующий список прежних устроителей ассамблей (далее следует список из двадцати четырех имен министров, послов и генералов. — Примеч. авт.) должны выдать ему по тридцать талеров каждый, а за эти деньги они смогут свободно ходить на ассамблеи, а также бесплатно получать кофе, чай, шоколад и лимонад. Те же, кого нет в списке, должны платить антрепренеру по восемь грошей и отдельно платить за кофе, чай, шоколад и лимонад. Если же они захотят играть в карты, они должны будут заплатить по шестнадцать грошей карточных денег. Капитаны и армейские офицеры-субалтерны от таковых выплат должны быть освобождены. Ф.В.».
Но предприятие «силача» Эггенберга развития не получило. Вел он его плохо либо в свою собственную пользу, и сборища в Фюрстенхаусе со временем прекратились. В конце 1733 г. генерал-майор фон Дёнхоф, ставший, согласно приказу короля, кем-то вроде берлинского интенданта по развлечениям, пожаловался на то, что «силач» вместе со своей женой и другими комедиантами затеяли в пьяном виде драку и смотреть на нее сбежалась масса народу. Ему, Дёнхофу, пришлось даже доставить распоясавшихся супругов в участок возле Нового рынка. Протрезвев, Эггенберг просил у короля прощения, и, поскольку он предложил ему тринадцать лошадей по смешной цене, Фридрих Вильгельм его простил. Он даже согласился предоставить Эггенбергу место для открытия театра, где ставились бы итальянские комедии на немецком языке. Но доходы от театра были столь малы, что Фридрих Вильгельм решил взять его труппу из семи человек на свое содержание. Он выплачивал каждому актеру от двадцати до двадцати двух талеров в месяц. За это по вторникам и четвергам они должны были играть при королевском дворе, в берлинской или в потсдамской резиденциях. И чем грубее были актерские выходки, чем чаще они раздавали друг другу оплеухи и кувыркались на сцене, тем громче смеялся король. (Софья Доротея считала ниже своего достоинства смотреть на этот балаган.) В другие дни недели Фридрих Вильгельм приказывал берлинским коллегиям раскупать большую часть билетов и ежедневно отправлять на представления Эггенберга нескольких своих служащих. Таким способом он возвращал часть своих расходов на «искусство».