Похоже, на трибунах тоже так поняли. Даже леди Сесиль сперва метнула на меня ревнивый взгляд, но увидела, что разговариваю с Гендельсоном, что-то поняла по-своему, по-женски, и даже заулыбалась, что меня встревожило больше, чем ее скоротечное недовольство.
— Сэр Ричард, — сказал Барбаросса высокомерно, — сегодня вечером я даю в своем дворце пир по случаю бракосочетания. Вы, как победитель турнира, приглашены принять в нем участие.
Я ответил с поклоном:
— Благодарю, Ваше Величество, но я человек простой, неиспорченный. К тому же — сторонник здорового образа жизни. Хоть и не трезвенник, но все же непьющий. Почти.
Его брови поползли вверх, в глазах недоумение, что быстро начало уступать место гневу.
— Вы отказываетесь от моего приглашения?
— Со всем уважением, — ответил я и поклонился. По-моему, чересчур низко, он почему-то оценил это как новое оскорбление, побагровел. — Мы, люди гор и степей, не в своей тарелке среди чемпионов застолий и возлияний. Умоляю освободить меня от такого счастья! А моим местом осчастливьте рвущихся за ваш стол…
Он грозно сдвинул брови, отрезал, как топором отрубил:
— Я сам определяю, кому сидеть за столом на моей свадьбе!.. За вами придут.
— Нет уж, нет уж, — ответил я поспешно, — знаю, что это значит. Лучше я сам, добровольно. Может быть, зачтется явка.
Он выпрямился, ожег меня раскаленным взором и ушел. За ним величаво удалилась его свита, каждый бросил на меня по недоумевающему взгляду. Понятно же, что быть возле короля — это настолько пользоваться всеми привилегиями, что даже свои вообще-то низкие звания лакеев сумели пролоббировать до ранга высших титулов: маршалы — всего лишь дворовые слуги, а кем стали? Как и слуги, выносившие за королем ночной горшок, со временем стали руководителями пресс-службы президента.
Смит и Пес бросились навстречу, Пес напрыгивал и на Зайчика, тот принимал это благосклонно, как выражение восторга, Смит выкрикнул ликующе:
— Сэр Ричард!.. Это выше всего, что я мог представить! Это успех, который… я даже не знаю, можно ли повторить? Когда закончится турнир, мы с вами поедем в Турель, там ожидается что-то подобное по случаю примирения родов Альсингов и Вельсингов. И соберем жатву…
Я сказал наставительно:
— Сэр Смит, вы забываете, что я — паладин! Рыцарь думает о своей славе, о доблести, о прекрасной ба… даме, землях, замках, коровах, соседях, а я вот, как паладин, думаю сразу о всем человечестве. Днями не сплю, ночами не ем, только и думаю: как там человечество? Без нас, паладинов, оно ж сразу ласты склеит. Не на китах или черепахе Земля держится, на паладинах!