— Аня, где ты была? — недовольно спросила женщина средних лет, Ключников понял, что это мать. — Разве так можно? Ночь, а тебя нет. Ты же знаешь, что творится в городе. Мы все волновались.
— Мама, меня проводили, — ответила Аня, и все быстро взглянули на Ключникова: провожатым был он.
Анна достала из сумочки ключи и открыла стоявшую в стороне машину.
— Ты куда? — хмуро спросил один из мужчин.
— Папа, я скоро вернусь, — она жестом пригласила Ключникова сесть в машину.
— Не надо, я сам доберусь, — отказался он, но она повелительно указала ему на машину — не разговаривай, мол, садись!
Свет фар скользнул по темным окнам, осветил черное чрево подворотни и метнулся по переулку вдоль красивых старинных домов, машина стремглав понеслась вперед.
Как она водила! Они мчались по ночным улицам, летели по пустынному, охваченному страхом городу, стремительно брали повороты, машина была похожа на снаряд, пронзающий пространство.
— Аня, у вас кто-то уезжает? — спросил Ключников.
— Мы все уезжаем, — ответила она.
— Все? — удивился он. — Куда?
— Куда угодно. Виза в Израиль, но там видно будет. Главное — отсюда вырваться.
Он оглушенно помолчал, соображая, и недоуменно уставился на нее:
— В Израиль? Вы разве еврейка?
— Не похожа? — усмехнулась она со значением, точно за его словами что-то крылось.
— Нет, я просто… честно говоря, я не очень разбираюсь… пробормотал он сбивчиво.
По правде сказать, новость оказалась для Ключникова полной неожиданностью; время от времени он украдкой поглядывал на Аню, точно хотел удостовериться, не разыгрывает ли она его.
Он подумал, что узнай Буров о его знакомстве, он осудил бы его и заклеймил.
Они мчались по безлюдным улицам. Их несколько раз останавливали вооруженные патрули, осматривали машину и отпускали, они неслись по пустынному городу, который казался вымершим.
Анна знала язык, работала переводчицей, ее бывший муж уехал в Америку несколько лет назад, а теперь вся семья решила, что оставаться здесь больше нельзя.
— Вы _х_о_т_и_т_е_ ехать? — спросил Ключников.
Она с грустью покачала головой:
— Если бы я хотела, я бы уехала с мужем. Он хорошо устроен, у него дом, работа… Но я отказалась, и мы развелись.
— Тогда отказались, а сейчас…
— Я люблю Россию, все мои предки жили здесь. Даже в самые трудные времена они эту страну считали своей. Воевали за нее. А теперь нам говорят: убирайтесь, вы здесь чужие.
Она напряженно смотрела на дорогу, сжимая руль. — Ладно, уедем, сказала она как-то устало. — Весь наш клан снялся, вся фамилия. Ничего, не пропадем. Посмотрим, что здесь будет.