— Думаете, будет плохо? — глянул на нее Ключников.
— По-моему, эта земля проклята Богом. Избавятся от нас, примутся друг за друга.
Она быстро домчала его к общежитию и затормозила резко там, где он указал. Они посидели молча, как бы свыкаясь с мыслью, что надо расстаться.
— Иди, счастливо, — она неожиданно обняла его за шею, притянула к себе и поцеловала мягкими влажными губами.
Ключников опешил и растерялся. От поцелуя у него закружилась голова, он едва не задохнулся.
— Прощай, — открыв дверцу, она подтолкнула его. — Спасибо тебе.
Ключников очумело стоял на тротуаре. Взревел мотор, машина рванулась и унеслась. Он постоял, приходя в себя, и как пьяный, неуверенно побрел к двери.
Улучив свободный час, Першин заехал домой. Замотанный делами, он скучал по детям и жене, хотя понимал, что от того, как сработает отряд, зависит их будущее.
Андрей поцеловал Лизу и детей, дочки отвыкли немного, и он обнял их и усадил на колени. Лиза села напротив, вид у нее был рассеянный, и понятно было, что какая-то мысль гложет ее неотвязно.
Он жалел их всех — жену и миллионы женщин, которые имели несчастье жить в этой стране. Целые дни они бегали в поисках самого необходимого рыскали, сновали, кружили по городу, не зная, как прокормить семью, их одолевали мучительные горести и заботы, что, как известно, женщину не красит.
Он смотрел на жену, какая-то затаенная горечь запеклась на ее лице, ему было стыдно за ее ранние морщины и грустные глаза, за то, что она с утра до вечера мотается в поисках пропитания, за ту участь, которую ей уготовил он — муж, защитник, который не мог для нее ничего сделать и не мог ничего обещать, кроме вечной маеты.
…донос генерал получил из Бора на другой день: осведомительная служба опоздала на одну ночь.
Наутро в пансионат прикатил генеральский адъютант с приказом доставить виновников на ковер.
— А если я не поеду? — лежа в постели, поинтересовался Першин из чистого любопытства.
— Силой доставим. Я привык выполнять приказы, — объяснил майор.
— Если силой, то меньше, чем взводом, не обойтись.
— Знаю, воздушный десант. Что ж, взвод, так взвод. Надо будет, дивизию вызовем, — с ленцой пообещал майор и пожмурился благодушно. Живее, капитан, живее. Не на расстрел едем.
Удивляясь, как быстро все стало известно, Першин принялся одеваться.
Генерал жил на даче поблизости от Бора, хотя место называлось Лесные Дали. Дача была огромным особняком из множества казенно меблированных комнат, генерал сидел в кабинете за большим письменным столом, несколько старших офицеров в форме стояли перед ним с папками в руках.