Сондерс попытался бороться с гипнотическим воздействием, которое исходило от Мабла и все сильнее охватывало его.
— Расскажите-ка мне еще об этой форвардной сделке, или как там ее, — попросил он неуверенно. Он знал, что не далее чем через минуту должен сказать: да или нет. И знал, что, по всей вероятности, согласится участвовать в афере Мабла. Но он знал также, что в душе совсем этого не хочет. — Расскажите, что я должен делать.
Мабл во всех подробностях объяснил ему задачу, тщательно растолковал каждый шаг. И затем пустил в ход последнюю приманку: рассказал, какую прибыль можно загрести, если вклад его увеличится всего в пять раз и если у него найдется смелость, чтобы снова вложить и капитал, и проценты. Если купленная валюта подорожает по сравнению с исходным уровнем вдвое, доход увеличится не в десять, а в тридцать раз.
Сондерс растерянно чесал в затылке.
— Ишь ты!.. Что будете пить? — вдруг спросил он взволнованно, махнув рукой официанту, и снова склонился к столу, чтобы еще раз обсудить детали. Мабл с его интуицией удачно выбрал партнера. Букмекер зарабатывает на хлеб, эксплуатируя чужой азарт, однако, видя перед собой пагубные примеры, тем не менее сильнее всех простых смертных жаждет азарта — во всем, что происходит не на ипподроме…
Тут Сондерс сделал последнюю попытку выбраться из лап Мабла. В конце концов, Мабла он знает плохо.
— Откуда я знаю, верное ли это дело?
— А каким же оно еще может быть? — ответил Мабл, и интонация превосходства в его голосе окончательно добила Сондерса. — Я не могу украсть ваши деньги, верно? Все будет записано на ваше имя. Если это дело не верное, тогда я не знаю, что такое верное дело.
Сондерс, правда, сам понял это, еще когда задавал вопрос, и теперь постарался замять неловкость. В сердце мистера Мабла уже трепетала надежда, и настроен он был снисходительно.
— И сколько же вы просите для себя? — с несчастным видом спросил Сондерс.
— Кроме моей половины, десять процентов от того, что заработаете вы, — решительно ответил Мабл, давая понять, что торговаться он не намерен. — Разумеется, я тоже внесу некоторую сумму.
— Сколько же?
— Шестьдесят. — Мистер Мабл вынул пятифунтовые купюры, последние из тех, которые он с такой осмотрительностью разменивал в ресторане «Корнер Хаус». Однако теперь он махнул рукой на предосторожности. Если происхождение банкнот сумеют установить и доберутся до него, виноват будет он один; но сейчас не было времени на сложные операции по их размену.
Сондерс волей-неволей взял деньги и сунул в карман.
— По правде говоря, — сказал мистер Мабл, — я бы хотел войти с большей долей. Но с собой у меня денег нет. Завтра я бы смог увеличить сумму. Но завтра, увы, будет поздно.