Все приумолкли, глядя на тлеющие угли костра.
Николай, как бывало, хотел рассказать бойцам о заводе, о мартеновском цехе, где в гудящих пламенем печах варят сталь. Как хорошо это, когда мощный кран уносит после окончания плавки пышащий жаром ковш тобою приготовленного металла!.. Но, исподтишка обведя глазами притихших гвардейцев, он сдержался: зачем дразнить, и признания старшины довольно. Санитар дядя Ваня вытягивал над костром руки и сосредоточенно рассматривал свои ладони. И Николай взглянул на свои пальцы, на них давно уже не было мозолей, руки привыкли теперь к гранате, к ножу, к пистолету. Он подавил вздох, встал и повернулся в ту сторону, где за соснами горел закат. Смола на старых стволах блестела в солнечных лучах, точно капли пота.
— Скоро вперед пойдем? — нетерпеливо и мрачно пробубнил Черемных, подымаясь.
— Как стемнеет.
Всех потянуло на опушку. Николай сделал несколько шагов, за ним двинулись остальные. Сосновый бор кончался высоким и крутым обрывом. Внизу текла извилистая речка. За ней на необозримое пространство раскинулась равнина. Над равниной начинал стлаться вечерний туман, и казалось, что она слегка вздымалась, как тяжело дышащая грудь. В темнеющем влажном воздухе трудно было рассмотреть что-нибудь вдали.
Впереди, за рекой, садилось огромное багровое солнце. Полнеба разгоралось и рдело. Кровавые лучи заката скользили по блестящему булыжнику дороги, уходящей на запад, зажигали огнем темную воду реки.
Николай сбоку взглянул на бойцов. Гвардейцы стояли, облитые горячим сиянием. Было что-то призывное в этом пылающем зареве предбоевого вечера, в багряном блеске неба. Пожар зари, словно знамя, поднялся над землей, которая завтра должна быть освобождена в сражении.
— Дядя Ваня, — предложил Николай, — расскажи-ка сказку про Вихоря Вихоревича.
Танки стремительно продвигались вперед, и у радистки бригадной радиостанции сержанта Сони Потаповой дел было много. Бригада, войдя в прорыв, держала связь и со штабом корпуса, и с танковыми частями, идущими параллельно, и с авиацией, и с артиллерией, и с пехотой, которая каждый день догоняла и закрепляла успех танкистов.
Соня сутками не снимала наушников, почти безвыходно сидя в кабинке радиостанции, смонтированной в кузове трехтонного грузовика. Но она ясно представляла, что происходит вокруг, по беспрестанным сводкам, приказам, распоряжениям, которые ей приходилось принимать и передавать.
Это был год десяти знаменитых ударов Советской Армии на фронтах Отечественной войны. Участвуя в шестом ударе, бригада уральцев действовала в самые горячие дни разгрома противника в районе Западной Украины. После боев за Львов танки пошли на юг, к Карпатам. Когда впереди засинели горы, бригада повернула снова на запад. Время бежало быстрее, чем танки, и казалось, что полковник-командир бригады, отдавая через Соню распоряжения, хотел догнать каждый пролетевший день.