— Для тебя, например, ложка.
— Я кушать много не люблю.
— Тилька зараз два котелка.
— Я, орлята, считаю, что главное на войне — песня. Споем?
— Вот уж не скажи, товарищ старшина, — сплюнув на окурок и бросив его в костер, произнес усатый санитар дядя Ваня. — Песня печаль на сердце наводит, а в бою солдату грустить — самое пропащее дело.
Черемных ухмыльнулся в ответ и, надвинув пилотку на рыжие брови, заиграл:
Кто сказал, что петь не надо
Песен на войне…
— А я знаю, что на войне самое главное, — мечтательно сказал остроносый автоматчик Миша Бадяев. — Самое главное то, что будет после войны.
— Да ну? — К огню подошел Николай и уселся меж бойцов, потирая лоб пальцами. — Сидите, сидите! Это здорово ты сказал, Бадяев. Что же ты собираешься делать после войны?.. Ситников! Здравствуй! Где же Малков?
— Ранен, товарищ лейтенант.
— Как ранен? Ну-ка, расскажи. Я его после боя видел и ничего на заметил.
— Маленько ногу поцарапало. Он в госпиталь собрался, а комбат и говорит ему: «Возьми меня с собою, мне комар ухо укусил». Он и не пошел. Теперь его по рекомендации капитана Фомина комбат послал безлошадниками командовать, в помощь роте технического обеспечения, подбитые танки восстанавливать. А мы вот с Михаилом Егоровичем, — Ситников шутливо погладил Пименова по голове, — при комбате оставлены, как резервные кадры.
— А ваша машина?
— Всю правую ходовую часть разворотило. Мы орудие давили — оно выстрелило. Но можно восстановить. Малков восстановит.
— Он, что, специалист?
— Да, лейтенант Малков танк знает, — с гордостью произнес механик.
— Жаль, что он теперь позади будет ездить. Мне б его повидать хотелось. О-очень жаль, — повторил Николай, подумав о том, что после боя они с Юрием даже не поговорили. «Как это нехорошо! Возмущался его равнодушием, а сам… Нечего сказать, хорош друг!» И, тряхнув головой, продолжал. — Так что же, товарищи, будет после войны?
— Я пойду сталеваром работать. Возьмете меня к себе на завод, товарищ лейтенант? — начал Бадяев.
— Ты же ФЗО на плотника кончил.
— Сталеваром лучше.
— Почему ты думаешь, что лучше?
— А вы рассказывали нам про металлургический завод — очень интересно. Горячая работа.
— Я буду токарь, — вставил Нуртазинов.
— Який ты будешь токарь у себя в степу? Там тильки трава да овци.
— Я Уралмаш работал. Война пройдет — Казахстан свой Уралмаш делать будет.
— Вот я, например… — медленно заговорил санитар.
— Дядя Ваня усы сбреет и будет искать себе невесту, — перебил башнер, вытягивая губы.
— А я сразу женюсь, — старшина сдавил меха гармони, и она издала резкий звук. — Возьму женку на паровоз, обучу на помощника машиниста. И-и… — Он сорвал пилотку и помахал ею над головой. — Э-эх! Дай светофорами зеленую улицу: машинист первого класса — гвардии старшина в долгосрочном отпуске — Александр Тимофеевич Черемных едет! Дай, дорогая, контрпар на спуске. Коче-га-ар, уголька — топка мерзнет! Поворот! У-у-у-у! — Черемных поднял рыжие брови, подергал воображаемый гудок. Потом он похлопал ладонью по груди. — Э-эх, орлята, пока паровоз на месте стоит, не поднимай зря паров: котлы взорвутся.