– Боже праведный, – прошептал я, удивляясь, как это глаза могли выглядеть подобным образом. Когда я подошел ближе, стал понятен этот жуткий эффект: ее глазницы заполнял белый расплавленный парафин, а сгоревшие фитили свечей выглядели как зрачки. И эти фитильки сейчас смотрели на меня. Губы с размазанной красной помадой были безвольно приоткрыты и будто застыли в немом вопросе «Почему я?».
Хембри передал фотокамеру судебному эксперту, кивнул мне, приглашая следовать за ним, и, осторожно переставляя ноги между свечей, словно босиком по битому стеклу прошел к телу.
Ее скрещенные на груди руки были едва видны из-под роз, лилий и еще каких-то неизвестных мне цветов. На большинство пальцев, включая большие, были надеты дешевые кольца. Контраст этому составляли ее чисто вымытые темные волосы; короткая консервативная стрижка с остальным ее видом как-то не вязалась. К волосам прилипли капельки воска, словно застывшие слезы. Ссадины на шее женщины, образовавшие воспаленный красный воротник, указывали на удушение веревкой. Каких-либо заметных следов борьбы не было видно. Я почувствовал пробивающийся сквозь аромат цветов запах разложения. Когда человек превращается в тлен, приятным этот процесс не назовешь.
Хембри взглянул на меня.
– Какого она, по-твоему, возраста, Карсон?
– Думаю, в районе сорока, голос-минус.
Судебный эксперт нажал невидимую кнопку фотокамеры, и в сумраке комнаты раздался звук, похожий на зуммер игрового шоу: бз-з-з-з.
– Ответ неправильный. Ей ближе к пятидесяти, но не более. – Он нагнулся над телом и пощупал бицепс. – Хорошая физическая форма, тонус мышц компенсирует фактор старения. Точнее, компенсировал. Сколько, интересно, пятидесятилетних уличных проституток вы видели с таким мышечным тонусом?
Большим и указательным пальцами я показал «ноль». Большинство уличных девок до пятидесяти не доживает, а если такое и случается, то выглядят они на все восемьдесят. Я присел у края кровати и взял у Хембри руку женщины.
– Эта рука работала, – отметил я, обнаружив на ладони и пальцах мозоли. – Причем это была работа на улице, я не имею в виду топтание тротуаров. Взгляните на кольца.
Я стянул с пальцев жертвы пару колец из непонятного металла со стеклянными вставками.
– Грошовое барахло, – сказал я. – Если бы она носила их хоть какое-то время, остался бы след.
– У них странный вид, – заметил Хембри. – На одном какой-то узел, на другом – шпага. А вот здесь – луна.
– У нее есть кольцо и на большом пальце ноги, – указал я. – Мотив магического пятиугольника.
– Сатанизм? Готика? – Хембри приподнял волосы возле уха жертвы. – А здесь, Карсон, имеется особая примета.