Появилась Денбери с болтающейся на плече коричневой сумкой.
– Как насчет того, чтобы отвезти меня домой; хочу побыстрее узнать, как там Карла.
– Я был у нее как раз перед приездом сюда, – сказал Гарри. – Карла стирала.
Денбери подозрительно сощурила глаза.
– А как там мои кормушки?
– У вас кончилась дробленая кукуруза. Вы должны мне восемь баксов.
Она взяла Гарри за руку и положила голову ему на плечо.
– Он наполняет мои кормушки, покупает корм для моих птичек. Вот это человек!
– Успокойтесь, Денбери, – пробормотал Гарри. – Мне самому нужно было в магазин товаров для животных.
– Когда это ты успел завести себе живность? – спросил я.
– Ребята, хватаем наши вещи и двигаем отсюда, – засуетилась Денбери. – Мы еще должны рассказать Гарри о великой шахматной партии. О лифтере. О вальсе… всю ночь напролет.
Она увидела на ленте транспортера свою сумку и побежала за ней. Гарри толкнул меня локтем.
– Вальс всю ночь напролет? О-ла-ла, месье Карсон!
– Умерли только те, кто приехали из Парижа вместе с Гекскампом, так сказать члены-учредители его клуба, – сказала Денбери. – Их было немного, потому что еще во Франции он многих заставил отступить, но зато это были самые преданные – считайте дисфункциональные – его последователи. Спрашивается почему.
Мы сидели на крыльце, попивая кофе. Между кормушками на деревьях сновали утренние птички. Было слышно, что Карла Хатчинс в доме смотрит телевизор. Всякий раз, когда мы говорили о Гекскампе, она находилась где-то в другом месте. Ее трудно было в этом упрекнуть.
– Возможно, потому, что они знали, каким он художником был на самом деле? – высказал предположение Гарри.
Я покачал головой.
– Гекскамп мог помочиться на снег, и его приверженцы бились бы в экстазе и от этого художества. Может быть, это как-то связано с нападением на парижского художника?
– Они забили его до смерти, как считает Мими Бадантье, – сказала Денбери. – Мог тут быть страх преследования за это через столько лет?
Мне показалось это слабым доводом.
– Этих людей или эту Калипсо, похоже, мало беспокоило судебное преследование. У меня такое чувство, что она вообще не имела страха, а все остальные просто шли за ней, как за лидером.
– Мы говорили о большой стоимости этой коллекции, – напомнил Гарри. – А что, если выяснилось, возможно с опозданием, что сделка эта мошенническая или в принципе сомнительная? Покупатели, выложившие серьезные денежки за мусор, могли предпринять ответные карательные меры. Или и того хуже.
Денбери встала, подошла к краю крыльца, в раздумье наморщив лоб. Побарабанив розовым ногтем по перилам, она поправила завитки светлых волос.