Ким Говард вошла в комнату в сопровождении главы управления ФБР по вопросам национальной безопасности Зеба Торпа. Они встретились в конференц-зале филиала ФБР в Сан-Диего, неподалеку от аэродрома и базы морской пехоты США в Мирамаре.
— Как прошел полет? — Джим Райтаг уже сидел за столом и просматривал расшифрованные донесения агентов.
— И не спрашивайте. — Торп бросил портфель на стол и стал снимать пальто.
— Кто-нибудь уже поставил в известность Белый дом? — спросил Райтаг.
— Мне сказали, что советник по национальной безопасности включил этот вопрос в повестку брифинга у президента вчера утром, — ответил Торп. — Президент потребовал докладывать ему каждое утро.
— Я только что начал просматривать обзоры шифрованных сообщений, переговоров, как офисных, так и по телефону, — сказал Райтаг. — Аналитики говорят, что их немного. К сожалению, мы запоздали со стартом. Все было бы по-другому, если бы мы получили разрешение работать и вести наблюдение на местах на несколько дней раньше.
— Мы делали, что могли, — парировал Торп. — Нам нужно было выбрать судью.
Торп был прав. Министерством юстиции выделялось одиннадцать судей, которые должны были работать в интересах Суда по надзору за деятельностью органов внешней разведки. Работая в тесном сотрудничестве, ФБР и министерство юстиции хорошо представляли себе, какой из судей без лишних проблем предоставит им необходимые полномочия и от какого можно было ожидать непредвиденных препятствий.
Райтагу и Торпу пришлось ждать почти две недели, пока выбор не был сделан в пользу нужного судьи. Затем в выходные второй недели, после того как большинство сотрудников специального суда разошлись по домам, они подготовили необходимые заявки и обратились к нужному судье.
Было сложной задачей убедить федерального судью дать разрешение фиксировать с помощью аппаратуры разговоры между адвокатами, а также между адвокатами и клиенткой, которая уже находилась за решеткой окружной тюрьмы.
Необходимость этого обосновывали тем, что Катя Солаз-Никитин могла быть иностранным агентом, работающим в интересах неизвестной державы. Она прибыла в США в компании отставного оперативника ЦРУ США Эмерсона Пайка. Потом, как считалось, она убила Пайка в его собственном доме в округе Сан-Диего. После этого в ход пошли старые документы советских времен, где имя Никитин упоминалось в связи с пропавшим ядерным боеприпасом. При этом использовались фотографии, сделанные матерью Кати, а также информация об исчезновении и возможном убийстве аналитика фотолаборатории в штате Виргиния. По фото удалось установить, что Никитин жив. Было также установлено его родство с Катей, которой он приходился дедом. Наконец, вся информация была суммирована. Аналитики пришли к выводу, что Эмерсон Пайк случайно узнал об организации, в которую входил Яков Никитин, и о ядерном устройстве, которое было в его распоряжении. Возможно, Никитин пытался доставить ядерное устройство в неизвестный пункт назначения на территории США, где планировал организовать террористический акт.