Судье сказали, что, по мнению представителей правительства США, Катя Солаз убила Эмерсона Пайка, чтобы заставить его замолчать. Она же изъяла у него фотографии для того, чтобы они не попали в руки сотрудников американских спецслужб. Тем самым она действовала как сообщница Никитина в выполнении его замысла по доставке ядерного боеприпаса на территорию США с целью организации террористического акта.
Судье сообщили, что представители спецслужб не заинтересованы в том, чтобы Кате Солаз были предъявлены обвинения в терроризме. Поскольку она уже находилась в заключении, эта женщина не сможет продолжать участвовать в террористическом заговоре. В то же время она является ценным объектом с точки зрения наблюдения. Государственные адвокаты заявили, что информация, которой обменивается мисс Солаз со своими адвокатами, может быть в дальнейшем использована в деле по обвинению ее в шпионаже или терроризме. При этом с учетом возможности того, что это способствовало бы появлению на американской территории ядерного устройства, представители спецслужб видят единственный выход в том, чтобы пренебречь уликами против мисс Солаз в пользу получения возможности обнаружить ядерное устройство. Они предпочли бы полностью отделить свою деятельность от дела по обвинению в убийствах. Никакие данные, полученные по государственному ордеру по надзору, не должны попасть в руки государственного обвинителя или представителей полиции. Тем самым будут исключены любые проблемы для представителей обвинения в деле об убийстве Эмерсона Пайка.
К этим условиям особый суд добавил еще одно собственное. Представители спецслужб могли вести запись переговоров между адвокатами обвиняемой или между адвокатами и их сотрудниками или агентами, но только в том случае, если эти переговоры относятся к делу Кати Солаз. Запись любых других переговоров в их офисе вести запрещалось, и вся подобная информация, если бы она попала в руки федеральных агентов, должна была рассматриваться как конфиденциальная. На этих условиях судья подписал соответствующие распоряжения, касающиеся аудиопрослушивания и записи телефонных переговоров.
Для Райтага и Торпа проблема состояла в том, что необходимые распоряжения были подписаны с большой задержкой. Например, вплоть до последней встречи Кати Солаз с ее адвокатами в тюрьме, где она содержалась, не было установлено ни одного устройства электронного контроля.
— Мы знаем, что фотографии сделала мать Солаз. Именно так было сказано в комнате заседаний в суде, — повторил Райтаг. — А если они знают об этом, то Мадриани и его партнер могут знать и о том, где были сделаны те фотографии.