— Подождите, подождите… Вы хотите сказать, что не ездили вместе с ним в американское консульство и не присутствовали при рассмотрении вашего заявления?
— Так и было. Эмерсон сказал мне, что это не обязательно, он сам может обо всем позаботиться. Забрал мой паспорт с заявлением, и потом, как я говорила, в нем появилась виза.
— Но в ней было неправильно указано ваше имя. Он что, неточно его записал?
— Нет, он просто не дописал последнюю часть моей фамилии — Нитин. Я всегда пишу свое имя полностью: Катя Солаз-Никитин. Солаз — это фамилия моего отца, а фамилия моей матери — Никитин. Так было записано у меня в паспорте. И Эмерсон знал, что я всегда пишу фамилию полностью. Так мое имя было записано на сайте модельного агентства. Я тогда рассердилась, потому что, если бы он дал мне заполнить заявление самой, я все сделала бы правильно. Но он решил поступить по-своему. Он всегда во все вмешивался, даже если это не имело к нему никакого отношения.
— Просто чудачество, стремление все контролировать, — сказал я.
— Вот именно. — Она щелкнула пальцами.
— Но в конце концов, имя на анкете — это не проблема. Ведь вы благополучно въехали в страну?
— Лучше бы я сюда не попадала. — Катя посмотрела на унылую обстановку вокруг: бетонный пол, выцветшие стены в небольшой комнатке, где мы сидели под охраной помощницы шерифа, которая ждала за дверью.
— А что произошло между вами и Пайком потом?
— Когда мы приехали в его дом, все изменилось, — сказала девушка.
— Как изменилось?
— Эмерсон стал другим. Нервным, будто он все это время стерег меня. Я уже говорила вам о деньгах, о том, как он отобрал их у меня. Он обещал, что мы будем путешествовать, чтобы я смогла больше увидеть, но этого так и не произошло. Он продолжал покупать мне одежду, водить меня в клубы, но я бы не сказала, что это доставляло ему удовольствие. Он делал это, чтобы успокоить меня, чтобы я не просила его отвезти меня назад, в Коста-Рику. Затем я обнаружила, что, прежде чем приехать со мной сюда, он скопировал снимки из моего фотоаппарата в свой компьютер, ничего не сказав мне об этом. Эмерсон достал его из сумки, где тот всегда лежал, и не вернул на место. Поэтому позже я не смогла найти его в сумке.
— А где сейчас этот фотоаппарат?
— В доме моей матери в Коста-Рике.
— А те снимки из Колумбии, они все еще там?
— Да, насколько я могу знать. Я спросила его об этом.
— Пайка?
— Да. Я спросила у него, не удалил ли он снимки из фотоаппарата, когда копировал их к себе в компьютер, не спросив меня об этом.
— И что он ответил? Он не удалял те снимки?