Чем больше она думала об этом, тем неспокойнее становилось у нее на душе. Единственным объяснением, которое приходило ей в голову, было то, что Эмерсон мог решить, будто Катя намеревалась воспользоваться теми деньгами для побега, купить на них билет домой, в Коста-Рику. Все это заронило в душе девушки первые семена того терзающего чувства, которое постепенно росло и росло, пока, наконец, полностью не вызрело в ее сознании. Она не осмеливалась говорить с ним об этом прямо, опасаясь его реакции. Сейчас она была далеко от дома. Он мог забирать ее с собой в город, когда ему заблагорассудится. Он позволял ей звонить домой, даже настаивал, чтобы она делала это. Если же она попытается сопротивляться, всему этому может прийти конец. Ее все возрастающие подозрения превратились в уверенность. Даже если она и была раньше гостьей Эмерсона, то теперь это не так. Как ни взгляни, но сейчас она стала его пленницей. Катя много раз слышала рассказы о молодых женщинах, которые отправлялись с состоятельными мужчинами в Азию или на Ближний Восток. Иногда случалось так, что родные больше ничего о них не слышали. Она знала, что бывало и такое.
После того как Эмерсон отобрал у нее деньги, Катя спрятала свой паспорт и визу в небольшую дорожную сумочку, сложив туда же белье и некоторые личные вещи. Она спрятала сумку под кроватью в одной из гостевых комнат, расположенных прямо под залом перед спальней хозяина. Теперь, если ему придет в голову обыскивать ее багаж, он не найдет ее документы. А без них, она знала, ей никогда не вернуться домой.
— В этот вечер ты ведешь себя до ужаса тихо. Что происходит за этими прекрасными глазами?
Его вопрос заставил девушку вздрогнуть. Он что, умеет читать мысли?
— Ничего. Я просто развлекаюсь, — ответила она.
— Я знаю, ты устала. Иногда я веду себя не как гостеприимный хозяин. Завтрашний день я хочу посвятить тебе. — Он снова зевнул. — Извини. Не понимаю, что со мной сегодня происходит. Завтра мы поедем куда-нибудь развлечься. После моей встречи утром.
— Как хочешь.
Катя поражалась той выносливости, которую сохранил этот мужчина в свои годы. Хотя он ведь выпил две чашки черного кофе. Но она надеялась, что теперь-то он отправится спать. Она потянулась и поправила лиф черного вечернего платья.
Пока Катя делала это, вялые пальцы Эмерсона плавным движением подтолкнули один из снимков на столешнице под лежащий там же журнал. Но девушка этого не заметила.
— Почему бы тебе не посмотреть какой-нибудь из своих фильмов? — спросил он.
— Мне надоело кино.
— Тогда примерь что-нибудь из новой одежды. Покажи мне, как она сидит на тебе.