Тон Гарри внезапно стал серьезным. Вальсирующей походкой он подошел к предназначенному креслу и опустился в него.
Темплтон подался вперед, скрестив короткие ручки на столе. Сигара все еще дымилась у него в зубах.
— Прежде чем продолжу, я обязан взять с вас слово, что ничего из сказанного сейчас не будет повторено за пределами этой комнаты. Вы даете слово?
Мы с Гарри переглянулись.
— О чем это вы говорите? — спросил я.
— Мне нужно ваше слово, — повторил он, вынув сигару изо рта.
— Это зависит от того, о чем вы собираетесь говорить, — заявил я. — Если вы сейчас скажете, что у вас есть неопровержимые улики, будто кто-то другой, а не наша клиентка сделала это, можете быть уверенным, что не успеете вы вдеть нитку в иголку, как я уже скажу кому-нибудь об этом.
— Нет-нет, я не хотел бы, чтобы между нами были недоразумения. Вы не услышите от меня, что ваша клиентка не совершала преступления. Согласно всем уликам, которых так много, что я готов назвать их неопровержимыми…
— Только, пожалуйста, постарайтесь не пугать нас, — перебил его Гарри, — а то я легко падаю в обморок.
— Я уже заметил. Итак, все сходится на вашей клиентке. Вы же знаете об отпечатках на кинжале, о данных токсикологической экспертизы, об отпечатках пальцев на флаконе с лекарством. А еще были и монеты, которые она прихватила, и квитанции из ломбарда в ее сумочке.
— А как насчет монеты, упомянутой в завещании? — вставил Гарри. — Ведь ее продавал мужчина. У вас есть что-нибудь на этого человека, Джона Уотерса?
— Без сомнения, имя вымышленное, — отрезал Темплтон. — Здесь все концы отрублены.
— Что вы хотите этим сказать? Вы уже проверяли это имя? — спросил я.
— Мы собираемся заняться этим. Но на вашем месте я не стал бы смотреть на меня, затаив дыхание. Она вполне могла передать монету кому-то еще. Или, может быть, во время убийства у нее в доме были сообщники. Фактом является то, что единственным человеком, который вступал в контакт с этим Уотерсом, был покупатель той монеты, а он мертв. Как сообщил душеприказчик, сделка оплачивалась наличными, поэтому мы не можем проследить, на какой счет переводились деньги. Как я сказал, все связи обрублены. Но давайте вернемся к данным токсикологов, — предложил Темплтон.
— А что, теперь вы собираетесь доказать, что она пыталась отравить его? — спросил я. — Я просто сопоставляю факты: судя по количеству лекарства в организме убитого, она просто пыталась усыпить его. При других обстоятельствах, если бы мы не располагали всеми этими уликами, я бы сказал, что следовало бы вести речь о менее тяжком преступлении, которое, если не принимать во внимание наш особый случай, вообще не считалось бы наказуемым деянием.