– Мне? Жениться… на Санси?
– Если вы любите ее… как утверждает королева, то для вас это должно быть радостью, – продолжал Людовик, и от Рено не укрылась угрожающая нотка в его голосе.
Рено мгновенно понял, что ревнивые сомнения супруга вовсе не рассеялись, и, почувствовав опасность, постарался их развеять:
– Могу ли я принять эту радость, сир? Санси де Валькроз знатнейшая дама, обладающая огромным состоянием, а я нищий, у которого все богатство – мой рыцарский меч.
– Мы могли бы вам ответить, что ее богатства хватит на двоих, но вы заслуживаете того, чтобы мы позаботились о вашем благосостоянии и вы вступили бы в этот брак с высоко поднятой головой. Вы будете богаты.
– Но разве она согласится? Она удалилась в монастырь…
– Она уже дала согласие.
Людовик вскочил со своего места, быстрым шагом пересек комнату и отворил дверь, ведущую на женскую половину. В Зеленую опочивальню вошла королева, ведя за руку Санси, ослепительную в своем великолепном алом платье, затканном золотом. На голове ее мерцал обруч, украшенный жемчугом и рубинами, который поддерживал алую вуаль. Лицо Санси было бледно, глаза опущены.
Прозвучал ясный голос королевы:
– Вот ваша невеста, сир Рено, я вручаю ее вам вместе с пожеланиями вам обоим счастья. Для меня нет дороже женщины на свете…
Глаза Маргариты улыбались. Но Рено показалось, что он читает в них еще и мольбу, и печаль. Неужели она боялась, что он ей откажет? В ответ он тоже улыбнулся и отдал низкий поклон, готовясь принять маленькую ручку, которую направляли к нему. И он взял ее, ледяную и дрожащую.
– От всего сердца благодарю вас, мадам, за чудесный подарок, которого я пока не достоин, но сделаю в будущем все, чтобы заслужить его.
Час спустя в дворцовой часовне епископ Сен-Жан-д’Акр благословил их союз.
Корабль вышел в открытое море.
Стоя на корме, новобрачные наблюдали, как в синеватой дымке тают и растворяются зеленые берега, белый город… Они еще не обменялись ни единым словом, с тех пор как покинули опочивальню короля. Теперь они стали супружеской четой, но и муж, и жена, похоже, избрали для себя судьбу «одиночества вдвоем», как отметил про себя Жиль Пернон, сидя возле мачты и поглядывая на них.
Санси направилась к лесенке, чтобы спуститься в каюту, которую она занимала вместе с Онориной и служанками. Рено спросил:
– Зачем вы согласились на нежеланный брак, мадам? Вам так легко было ответить «нет».
Санси посмотрела на него, но он ничего не смог прочесть в ее продолговатых, цвета свежей травы глазах:
– Вы так думаете? Ну так знайте: если бы я отказалась, вы лишились бы головы. Король убежден, что вы любите его жену и она любит вас… И святые терзаются ревностью.