Как только Ромашов получил радиограмму от Азата и, прочитав ее, обрадовался успешному продвижению операции. Зазвонил телефон. Это генерал Малков вызывал Ромашова в кабинет. Ромашов взял шифровку и направился в кабинет к шефу. Малков сидел угрюмый, явно было видно, что он не в настроении.
— Заходи, Сергей Трофимович, садись, — сказал генерал, как только Ромашов открыл дверь кабинета.
— Вижу, у Вас сегодня нет настроения, — пошутил Ромашов.
— Будет тут настроение: из Москвы каждый день одни только пинки. Когда вы с Бурхой с этими бандами покончите? Житья никакого нет.
— Ну, вы даете, Иван Николаевич, — это змий многоглавый — одну голову отрубил, тут же две появились.
— А если серьёзно, как идут дела с поисками заложников?
— Обрадую, есть подвижки.
Ромашов положил на стол радиограмму. Малков долго и внимательно вчитывался в текст.
— Знаешь, — Малков приподнял очки на лоб, — санкцию на встречу с Дустумом я дать не могу. Азат человек Москвы, он свою задачу выполнит и уедет. Мы же с тобой не знаем, куда они его планируют послать. Засветится, а потом что? Звони в Москву.
— Не буду через голову прыгать. Звоните Вы. Тем более, есть чем порадовать начальника управления.
Вздыхая, генерал взял трубочку ВЧ.
— Москва, генерала Каменщикова, — сказал он телефонистке.
Через минуту он услышал в трубке мужской голос.
— Слушаю тебя, Иван Николаевич, мы же с тобой только что говорили. Стряслось что?
— Нет, ничего особенного. У меня сидит Ромашов, сообщает, что Хаджаев внедрился в банду, заложники находятся у Халеса. Хаджаев планирует встретиться с Дустумом, просит вашего разрешения.
— Я гляжу, твой Ромашов большой выдумщик — всё многоходовки разные разыгрывает. Ему бы в Голливуде остросюжетные сценарии писать, а не в органах служить. Хвост ему надо накрутить, старика проморгал, а теперь с Дустумом встречу затеял. Разрешаю, пусть встречается.
Каменщиков положил трубку.
— Можешь передать Азату, — сказал Малков, — Москва даёт добро.
Ромашов встал и собрался выходить.
— Э, подожди, подожди, — остановил его Малков, — я тебя по другому вопросу вызывал. Надо лететь тебе в Герат, с одним капитаном побеседовать.
— Что за капитан?
— Простой опер, капитан Чебров.
— Ну почему я, Иван Николаевич, — сказал возмущенный Ромашов, — у меня сейчас с этими заложниками дел невпроворот. Где Герат и где Кабул — это же в другом краю Афганистана.