— Лишь в некоторой степени.
— Ну, вот взять, например, вас с сестрой. Вы обе прелестны, но каждая по-своему, — пояснил он свою мысль. — Ваша сестра обворожительна в белом, но вас этот цвет убьет. Но вы прекрасны в сиреневом — а этот цвет совершенно не идет Кейт.
Она подозрительно сощурила глаза:
— Кажется, вы смеетесь надо мной.
— Вовсе нет. Просто пытаюсь объяснить вам, что если что-то не устраивает вас, это вполне может понравиться другому, — улыбнулся оц. — Я бы хотел посмотреть ваши работы.
— Вы что же, ценитель живописи, мистер Линд?
Их глаза встретились.
— Что же, можно сказать и так. Я бы выразился иначе — я ценитель всего прекрасного.
Во время войны богатые респектабельные дамы, до того по два раза в год ездившие в Париж, чтобы посмотреть последние коллекции французских законодателей мод, обратили наконец свое внимание на бесчисленных американских модельеров. Правда, едва война закончилась, те же дамы вновь устремились в Париж, с прежней жадностью воспринимая новинки моды привычных кумиров вроде Диора, Бальмена и Шанель. В отличии от них Коллин Колби с дочерьми не поддались этому массовому психозу. Миссис Колби всегда приходила в восторг от моделей Хэтти Карнеги, носила шляпки, которые специально для нее делала Тициана, дизайнер магазина «Саке, Пятая авеню», и полагала, что незачем отправляться куда-либо дальше Нью-Йорка в поисках модных туалетов. Лишь сопровождая своего мужа в каком-нибудь дипломатическом вояже, Коллин Колби позволяла себе разориться на экстравагантное бальное платье от Диора или Шанель, находя, что лишь эти два модельера вполне отвечают ее вкусу.
Последние два года ее дочери тоже одевались у молодого вашингтонского модельера, известного лишь по имени: Себастиан. И Фрэн, и Кейт считали, что только Себастиану под силу разобраться в их вкусах и выразить их стремление выглядеть современно. Коллин украдкой наблюдала, какое восхищение вызвала у Фрэн одна из моделей, демонстрируемых манекенщицей, — облегающий синий костюм с черными бархатными отворотами. Прекрасная вещь, Фрэн будет в ней неотразима. Жакет был сильно притален и расходился фалдами над зауженной юбкой, доходившей до самых лодыжек. Особый шик костюму придавали лайковые черные перчатки и лакированные туфли на шпильках, но самым писком моды была шляпка: крошечная, изящная, из чудесного черного бархата, с легкой вуалью, спадавшей чуть ниже носа.
— Ты хочешь купить его? — спросила миссис Колби как бы невзначай. — Костюмчик очень миленький.
— Не знаю, мама, — пожала плечами Фрэн, — я как-то не задумывалась.