– Да и какой обоз? Мулы далеко. Вернуть их – минимум неделя.
Мулы, как и лошади кавалерии, зимовали на дальних выгонах у моря.
Нэн черкнул что-то на листке и уточнил:
– Без обоза вы успеваете?
– Успевать-то успеваем, сэр. А как же французы?
– Они туда идут не по ваши души. Им нужен Потофе.
– Аппетит приходит во время еды, сэр. Потофе и беспатронный английский полк лучше, чем просто Потофе.
– Ладно, ладно. Убедили. – Нэн покусал губу, – Шарп, как считаете, можно перенести нападение? Скажем, на новогоднюю ночь?
– Нет, сэр. Сочельник. – стрелок обратился к валлийцу, – Сэр, а кони вместо мулов вам не подойдут?
– Кони? Какие кони?
– Здоровые. Крепкие.
– Что за вопрос, майор. Конечно, подойдут. А где вы их, собственно, возьмёте?
– Да, Шарп? – вклинился Нэн, – Каким образом вы предполагаете совершить чудо превращения несуществующих мулов в осязаемых лошадей?
– Ракетчики, сэр. Уверен, Его Высочество порадовался бы, узнав, насколько пригодились армии его подопечные.
– Боже мой, Шарп! – с облегчением рассмеялся Нэн, – Менее всего на свете я сейчас озабочен настроением Его Высочества! Но вы – молодец! Подполковник Кинни, вопрос с обозом решён?
– Целиком и полностью, сэр!
– Крайне славно! Сэр Огастес, не вешайте нос! Через неделю обнимете свою ненаглядную половину!
Фартингдейл поджал губы:
– Благодарю вас, сэр, но я не намерен ждать так долго. Я настаиваю на своей просьбе: я хочу идти с ударным отрядом, сэр!
– Настаиваете? Зачем? – Нэн был сбит с толку, – Не хочу вас обижать, сэр Огастес, но давайте оставим подвиги молодым и горячим. Наше ли с вами дело палить, рубить, прочие физические экзерсисы? А мы с вами будем книжки писать, руководить, как люди благоразумные, хладнокровные…
– И старые! Так вы хотели выразиться, сэр? – скандальным тоном докончил Фартингдейл фразу генерала.
– Пусть так! – начал заводиться шотландец, – Вам не семнадцать лет, полковник! Вы действительно считаете, что сможете на равных с юнцами вроде Шарпа вскарабкаться на холм в полутьме, потом целый день проваляться на стылой земле, не смея шелохнуться, а следующей ночью бежать под пули?! Я крайне уважаю ваши чувства, сэр Огастес, но ваша просьба – чистое сумасбродство!
Фартингдейл поник. Возможно, думал Шарп, бедняга просто не представлял себе, во что ввязывается. Но жалость – жалостью, а в спутники себе его стрелок не желал, а потому добавил к аргументам Нэна свой:
– Лошадей мы не берём, сэр. Весь путь пешком.
– Поверьте мне, майор, если я решу идти с вами, я дойду!
Уже «если». Отлично.
– Уверен в этом, сэр.
– Право слово, сэр Огастес, объяснитесь! В чём причина вашего крайнего упорства?