Вудро Вильсон рассказал о том, как его правительство запретило Коммунистическую партию США после ее возникновения, как американские войска по его указанию оккупировали часть территории Мексики, с гордостью похвалялся тем, что был одним из организаторов военной интервенции против Советской России и автором плана удушения и расчленения молодой Советской Республики.
Калвин Кулидж тоже хвалился своими заслугами в борьбе против большевистской опасности. «Я казнил Сакко и Ванцетти! — кричал он. — Я помогал возрождению оплота антикоммунизма — германского милитаризма!»
Не отставал от других и Гарри Трумэн. Он гордился тем, что уже в конце второй мировой войны, нежданно-негаданно став президентом, сумел повернуть государственный корабль Америки на путь антисоветизма и, чтобы застращать русских, не поколебался сбросить на жителей Японии атомные бомбы.
— Хотим мы этого или не хотим, — вещал Трумэн под одобрительный гул коллег, — мы обязаны признать, что одержанная нами победа возложила на американский народ бремя ответственности за дальнейшее руководство миром.
Так в Кружке американских президентов возродился дух солидарности и единства…
«В ЭТОМ РАЙСКОМ САДУ сам черт ногу сломит», — пробормотал Макслотер, усаживаясь (в который раз!) на председательское место. И в самом деле, расследование, начатое им, длилось уже две недели, а конца заседаниям не было видно. Работы у членов комиссии ничуть не убавилось. Напротив, гора дел, подготовленных к слушанию, непрерывно росла. Во Вселенский департамент расследований поступали десятки, сотни, тысячи заявлений от иммигрантов, стремившихся спасти свою шкуру, а точнее — визу на постоянное пребывание в раю, путем разоблачения своих ближних и дальних, знакомых и незнакомых, политических противников и друзей.
Сегодня опять предстоял тяжелый, бесконечно долгий день.
Первым в списке иммигрантов, вызванных на заседание постоянной комиссии, значился Козьма Прутков. Макслотер долго не решался трогать известного острослова. В душе он боялся, что проиграет словесную дуэль язвительному русскому. А что может быть страшнее для всесильного директора департамента, чем быть высмеянным рядовым иммигрантом?
Чтобы не попасть впросак, Макслотер велел разыскать сочинения Пруткова и обнаружил в них немало здравых мыслей. Теперь, научно подготовившись к допросу, он готов был «прощупать» ершистого Козьму.
— Рад познакомиться с вами, мистер Прутков, — начал председатель издалека. — Надеюсь, вы не в претензии к нам за то, что мы подняли вас с постели так рано, как говорится, с петухами.