– Да, конечно, я это понимала. Но куда мне было деваться?! Мой магазин настолько резко снизил доход, что я даже уволила двух из четырех продавщиц. Остальным, включая бухгалтера и уборщицу, на треть сократила зарплату. Конечно, я объяснила людям, что это – временная мера, и если они хотят, то могут уволиться. Я даже готова была сама встать за прилавок! Поверьте, я держу горничную не из-за того, что я – белоручка или там какая-то лентяйка, просто мне совершенно некогда заниматься хозяйством. Я приезжаю в свой магазин первая, за полчаса до открытия, а уезжаю последняя, после ухода уборщицы. Я так устаю, что дома мне уже не до мытья полов или посуды! Поэтому, когда наша прежняя домработница уволилась, я тут же начала искать другую. В это время одни наши знакомые уезжали в Израиль на постоянное место жительства. Они и порекомендовали мне эту… как исполнительную и аккуратную девушку без особых претензий. Я поговорила с ней и поняла, что она мне подходит: детей у нее нет, а работать она согласна за зарплату, в два раза меньшую, чем та, что мы платили предыдущей горничной. Правда, выяснилось, что она приезжая и ей негде жить.
– И вы пустили ее к себе жить?
– А что мне оставалось делать? Да и потом, у нас пять комнат. Мы втроем прекрасно уместились в четырех, а самую маленькую отдали Карине. Ее все равно никто не занимал, это была гостевая комната на случай, если кто-то из друзей решит заночевать у нас… Да, получала она мало, но зато питалась бесплатно, и ей не надо было платить за жилье.
– У вас к ней как к горничной были претензии? – продолжала допытываться я.
– Господи, а это-то здесь при чем? – высоко вскинула свои красивые брови мадам Удовиченко.
– Маргарита Игоревна, ответьте, пожалуйста, на мой вопрос, – терпеливо сказала я.
Она помолчала, потеребила свой платочек, потом скомкала его и бросила на приборную панель.
– Сначала претензий не было, – сухо сказала женщина, – но только сначала. Она убиралась в квартире, готовила обед, ходила в магазин за продуктами… Первое время я контролировала ее, проверяла сдачу, а украшения в своей шкатулке прятала под замок в потайной ящик секретера. Но потом убедилась, что деньги она не приворовывает, и успокоилась. Убиралась она тоже вроде неплохо. Конечно, были небольшие косяки: то пыль где-то оставит, то сантехнику не особо чисто вымоет, но я закрывала на них глаза: все-таки и платили мы ей мало.
– А когда начались проблемы?
– Примерно через год, как эта девка пришла к нам, – сквозь зубы процедила Маргарита Игоревна.
Я заметила, что она избегает называть девушку по имени. Значит, ненависть к бывшей домработнице у нее довольно сильна.