– Хватит трепаться, тварь! – вскричала Элайн. – Тебе не удастся меня заболтать. Я тебя сейчас убью!
– Ты убьешь меня? – Элайн узнала этот голосок. Это был точь-в-точь голос Голданны. – А тем временем дракон жалобно продолжил:
– А как же мои дети? У меня много, много детей… Неужели тебе не жалко моих несчастных деток, идущих за мной и ждущих от меня помощи? – и дракон взмахнул своими огромными крыльями.
– Нет, мне не жалко твоих ублюдков, гаденыш! И не пытайся меня разжалобить. Твои отродья умеют только уничтожать и разрушать. Поэтому я буду бороться с тобой и твоими порождениями до конца. Умри! – в ее руке пронзительно засверкал меч.
Дракон захныкал, и его голос стал еще жалостнее.
– Мои бедные детки… Они пришли в этот мир, но ты мешаешь им жить. Ты просто чокнутая на своих болезнях злобная дура. – Дракон один в один повторял Анору. – Ты из-за своей ненависти сама осталась без наследников, а теперь хочешь оставить моих детей сиротами. Кто же будет их кормить? Кто их будет одевать?
Архидемон опять поднял голову к небу и теперь уже зарычал по-настоящему:
– Я вдохнул в них жизнь, а ты ее отнимаешь! – струи ядовитого духа водопадом потекли из его пасти. – И я не дам тебе сделать моих детей несчастными! Я накормлю их! Я буду их защищать!! – и пронзительный вой сотряс воздух.
Голова дракона нырнула к земле и сразу же взметнулась вверх, зажав между огромными зубами тело Алистера. Архидемон яростно замотал головой, видимо, стремясь разорвать ее любимого мужа на части. Думать и отвечать было некогда – Элайн сорвалась с места, подняв меч для удара.
Она не успела сделать и шага, как под ее ногами разверзлась пропасть, и ее тело беззвучно полетело вниз, в огромную черную расщелину, на дне которой извивался алой лентой кровавый поток.
Элайн резко села в кровати и глубоко вздохнула.
Серое утро уже пробивалось сквозь окно их спальни. Правда, солнце все еще не зажгло яркие краски в оконных витражах — и это означало, что она проснулась совсем рано.
Алистер спал рядом, повернувшись на бок и положив руку под голову. Он был совершенно спокоен.
«Как хорошо, что он жив и здоров. – и она осторожно погладила его по щеке. – Ну, надо же, какие мне стали сниться Архидемоны… – Элайн потерла глаза и потянулась. – Проклятье, к чему все эти разговоры про несчастных детей. Только таких снов мне еще и не хватало».
В комнате было душно. Уходящее лето все еще продолжало наполнять комнаты дворца жарой и пылью.
Подойдя к окну совершенно обнаженной, Элайн взялась за створки окна и распахнула их, вдохнув пока еще прохладный утренний воздух.