«Вот и начался новый день», – подумала королева и сделала еще один глубокий вдох.
* * *
Алистер стоял около стола, сжав голову руками. Именно в такой позе его застала Элайн, когда пришла узнать у него, почему он не стал с ней обедать.
Его посеревшее лицо выражало такую муку, что королева по-настоящему испугалась, не заболел ли ее муж. Она подбежала к нему:
– Алистер? Что с тобой? Алистер!
– Элайн… Это ты… – на нем буквально не было лица.
– Что случилось?!
– Ничего… – промычал король, прислоняясь к столу. – Просто я чувствую себя полным идиотом. Ну, какой же я дурак… Клянусь исподним Андрасте, какой же я дурак…
– Что же случилось, Алистер? Зачем ты обзываешь дураком моего любимого мужа?
Алистер попытался выжать из себя натужную улыбку, а в его глазах искрами блеснули слезы.
– О, Элайн. Я знал, что ты… ты меня любишь.
– Если я не узнаю, из-за чего на тебе лица нет, я… Алистер, так что же произошло?
– Голданна… – после минутной паузы опять выжал из себя Алистер.
– И что Голданна? – нетерпеливо спросила королева.
– Она хочет стать эрлессой… Она плакала, что я плохой брат… Вспоминала нашу мать. Говорила мне, что я отвратительный дядя для племянников… Мне так больно это слышать, Элайн. – Алистер с невыразимой грустью посмотрел на королеву.
– Это все ерунда, милый. Достаточно ей сказать, что просто так, за пустое место, эрлессами не делают. Да и насколько я знаю, свободных эрлингов в королевстве нет. Так что твои родственные чувства отдельно, а эрлы – отдельно. Ты и так сделал для нее все возможное. И учитывая ее отношение к тебе, – и невозможное.
– Амарантайн… – прошептал Алистер. – Он свободен.
– Не для Голданны, – отрезала королева. – Это владение Серых Стражей.
Алистер отвернулся.
– Элайн, я… я пообещал ей… Я не вынес ее упреков о предательстве матери… А теперь понимаю, что поступил как размазня.
– Что ты ей пообещал? – Элайн похолодела. – Амарантайн?
– Нет. Просто пообещал сделать ее эрлессой. Я не могу спокойно слушать про мою скончавшуюся мать! Голданна опять обвинила меня в ее смерти…
«Я ее убью. Просто убью. Одной злобной крысой больше, одной меньше… И пусть это будет на моих руках… Тварь. Я убивала за намного меньшие оскорбления, а тут эта сука безнаказанно мучает Алистера. Моего Алистера. Единственного родного человека… »
Чрезвычайно заманчивая картина обезглавленного тела Голданны, падающего на колени, расплескивая густую кровь из обрубка шеи, уже возникла перед глазами Элайн.
«Вот оно что… Та самая кровавая река из моих снов… Я не хочу туда падать, нет, не хочу!»