– Вы тоже, кстати, можете выходить, если хотите, – сказал он. – Только не уходите далеко, заблудитесь.
– Спасибо, – ответил Доминик. – Да я и не смогу далеко ускакать.
Он похлопал себя по раненой ноге.
– Я рад, что встретил такое доверие и взаимопонимание, – произнес Коренев. – Все-таки мы с вами сыновья одного народа, а братья всегда договорятся.
– Я обещаю, что Ареопагу не удастся вас прикончить, – кивнул Доминик.
– Однако страховка никогда не повредит, – холодно продолжал Коренев. – Я внес некоторые изменения в пищевую программу отсека Палау. Они касаются только одного человека, который, я знаю, дорог вам. Само по себе вещество, которое будет теперь добавляться в ее порцию ежедневной пищи, не является ядом. Все дело в количестве этого вещества… Оно, знаете ли, имеет тенденцию накапливаться.
Доминик сжал кулаки, но не тронулся с места.
– Даже мы, джонситы, не трогаем детей, – сказал он. – А вы хотите оставить сиротами…
Коренев поморщился.
– Все дети и даже многие внуки госпожи Стоговой уже взрослые люди, – возразил он.
Доминик перевел дух. Он понял, что чуть не проговорился. Коренев мог внести изменения в план питания любого жителя Палау.
– Так вот, отменить эту… диету… могу только я. Только я, – со значением повторил Алексей. – Не новый Куратор, а только я. И чем быстрее я это сделаю, тем меньший вред будет нанесен здоровью вашей милой бабушки. Ну, а если у меня не будет возможности этого сделать…
– Я вас понял, – сказал Доминик.
Тихо звякнул колокольчик. Карточка негромко стукнулась о приемник. Алиса чуть не подавилась едой.
– Что это? – спросила девочка настороженно.
Она подошла к Роберту, когда тот пил воду из фонтанчика на перекрестке, и деликатно похлопала по спине. В следующий миг Роберт был как никогда близок к тому, чтобы убить человека. Но успел узнать девочку, прежде чем надавил на спуск. Дома Алиса рассказала ему, что спряталась в парке под скамейкой. Не успела она свернуться калачиком, чтобы торчащие ноги не выдали ее – она была рослой девочкой для своего возраста, – как на аллее появились полицейские. По иронии судьбы, они уселись передохнуть именно на эту скамейку. Алиса провела незабываемые полчаса, разглядывая их грязные сапоги и слушая не менее грязные речи.
– Раньше у людей были такие домашние животные, которые находили вещи по запаху, – сказала Алиса Роберту, нервно смеясь.
– Собаки, – кивнул Роберт.
– Да. Если бы у полиции теперь были такие собаки, моя песенка была бы спета, – продолжала свой рассказ девочка.
В конце концов полицейские ушли. Алиса посидела под скамейкой еще немного – она была ни жива ни мертва от страха и не могла даже пошевелиться. Когда она наконец справилась с собой и выбралась на аллею, то увидела выходящего из рекреации Роберта. Девочка следовала за ним во время его визита к Милну. Догнать Ансона ей не хватало сил, а окликнуть его она боялась. Алиса думала, что Роберт направился к себе домой, но в тот миг, когда Алиса собралась с духом постучать в дверь, Роберт вышел обратно. Недоумевая, девочка опять пошла за ним и на перекрестке наконец нагнала.