И вот, в это беспросветное для неё время, она узнала, что должна стать матерью. Что я уже живу в ней… Так что, если бы мама там осталась, в этой промозглой Макеевке, и продолжала бы таскать эти тяжеленные вёдра, то я, может, и не дожила бы до своего рождения. Шансов дожить было мало… А тут как раз бабушка заболела в Днепропетровске, и за ней некому было ухаживать. Вот мама и вернулась спешно домой, в Днепропетровск. За девять месяцев до моего рождения… Нет, они с отцом не поссорились. Мама говорит: «Нам не из-за чего было ссориться. Просто так сложилась жизнь».
Никто не предполагал, что это – разлука навсегда. Они думали, что расстаются ненадолго.
Мама поехала ухаживать за тяжело больной бабушкой. Её отпустили из Макеевки – «по семейным обстоятельствам». А отцу предстояло добиваться перевода в Днепропетровск. Он ведь не мог по своей воле уволиться с работы, – такое было время, такие были законы.
* * *
И вот, мама уехала на Философскую улицу, где была та же печка с углем, та же колонка и те же сомнительные удобства во дворе. (Впрочем, тогда многие так жили). Но зато там была её мама! Моя будущая бабушка.
Справившись с болезнью, бабушка тут же взяла все бытовые тяготы на себя. К счастью, у неё было сельское воспитание, и никакой быт её не пугал. Она со всем справлялась играючи. Причём, справлялась много лет, до глубокой старости.
Бабушка на многие годы освободила маму от домашнего хозяйства. Она освободила её для интересной работы, для материнства, для общения с друзьями и для учёбы в институте. Мама моя не знала ни кастрюль, ни пелёнок, ни вёдер, ни цинкового корыта, ни походов на базар, ни примуса и керогаза. Ни моих болезней. Я часто простужалась, и меня всегда лечила бабушка. К тому же бабушка шила, – брала заказы: чтобы хоть как-то обеспечить нашу маленькую семью. Особенно бабушке приходилось нелегко, когда мама поступила учиться в дневной институт. Это было их общее решение: что маме нужно учиться дальше, получать высшее образование.
Мама была очень талантлива в учёбе, она была лучшей студенткой на курсе. Бабушка гордилась своей дочкой, умницей и красавицей, и буквально сдувала с неё пылинки. Когда мама просыпалась утром, её всегда ждал горячий завтрак и выглаженное платье. И она могла спокойно отправляться на работу или в институт. Зная, что вечером её будет ждать ужин, и со мной тоже будет всё в порядке.
Мама по своей природе была, как сказали бы теперь, типичной деловой женщиной. Дом, быт и мои хронические ангины – были вне сферы её забот и интересов. Так что всё это лежало на бабушке. На моей любимой бабушке Доре. Но такое разделение труда маму не смущало, она принимала всё, как должное, и никогда не испытывала к бабушке особой благодарности. Она была убеждена, что по-другому и быть не может.