— Хорошо, — покладисто соглашается Эрлих, — допустим, что так и было. Возможно, ваш талант убеждения оказался столь высок, что воины разных племен и родов признали вас своим командиром. Пусть так. И что же за задача была поставлена перед отрядом?
— Захватить замок. Что ж тут неясного?
— Такими силами?
— Бывало и не такое.
— Следует ли нам это понимать как объявление войны?
— Это вообще не мое дело. Да и кроме того… воин гор берет себе все то, до чего может достать рукой. Есть война — нет войны, какая разница? Так было раньше, будет и теперь. Уж не вы ли собираетесь нам помешать? Интересно было бы посмотреть, каким образом?
— Ну, вашему-то отряду не повезло…
— Раз на раз не приходится. Вам тоже не всегда будет везти. Не с такими силами бросать вызов нашим князьям!
— Разве? Они собираются воевать со всем королевством?
— Король не пришлет сюда свои войска.
— Это почему же?
— Здешний лорд ему не по душе. Наилучшим этому подтверждением является то, что меня допрашивают служители Церкви, а не королевские военачальники. Которых, кстати говоря, здесь и нет!
— Разве? А отряд Лесных Котов?
— Они не служат королю. И их тут очень мало.
— Хорошо. Поговорим об этом позже. А что вы делали на башне? И откуда узнали про тайник в камере?
Тайничок там был, между прочим, сделан весьма основательно. Явно не вчера и не наспех. Аккуратно замаскированная дверь вела в небольшую комнату, где и был заскладирован небольшой запас оружия и снаряжения. Причем, судя по следам, оружия и снаряжения там было значительно больше. Когда-то. Но в настоящее время доспехов хватило только на шестерых. А вот оружие еще оставалось. Мечи и кинжалы. Вполне было можно вооружить ими человек двадцать. Надо полагать, вывезли не все.
— Про тайник мне рассказали мои люди.
— Кто именно?
— Собираетесь побеседовать с мертвыми? Надо же… не знал, что Церковь это умеет!
— Хорошо. А на башне вы что потеряли?
Колдун молчит.
В это время Гройнен, доселе в разговоре не участвовавший, поднимает голову. Я вижу, как по его вискам скатываются капли пота, и понимаю, что старик все это время что-то напряженно делал. Но что? И каким образом?
— Вагерт…
Колдун дергается, словно его кольнули шилом!
— Ты скажешь мне… именем твоим, я повелеваю… ответить…
Горец стискивает зубы, и я явственно слышу их скрип. Он борется! Изо всех сил! Видно, как дрожат его связанные руки. В наступившей тишине слышно, как скрипят подлокотники кресла, — колдун пытается вывернуть их из гнезда!
Безучастно стоявший позади него монах делает шаг вперед и опускает свои четки на плечо Вагерта. Тот резко обмякает в кресле — из него словно бы выпускают воздух.