Постепенно от Найкеля отстали, прозвав за глаза бешеным. Отстали все, кроме Паркера и Егорова. Дружок и собутыльник Паркера, Олег Егоров был ярко-подлой личностью, что не раз продемонстрировал, подставляя Филиппа под гнев командира роты механиков. Фил долго сдерживался, понимая, что ни к чему хорошему выяснение отношений не приведёт, но, в конце концов, не выдержал и дал Егорову в зубы.
Произошло это сегодня, пару часов назад. Сержант, конечно, в долгу не остался, но обмен "приветствиями" вышел в пользу Филиппа: сам он получил только длинную ссадину, а Егоров, у которого и так передние зубы отсутствовали, после близкого знакомства с кулаками Найкеля лишился ещё двух.
Филипп остался в казарме, раздумывая перед зеркалом, как замаскировать кровоточащую царапину и избежать очередного штрафа, а Егоров побежал в санчасть, где, как позже выяснилось, фельдшер зафиксировал полученные им травмы.
Тем же вечером Филиппа арестовали и посадили на гауптвахту в одиночку. В противоположность прошлому "заседанию", на этот раз караульные отнеслись к пленнику весьма уважительно – похоже, Егоров "стучал" не только на Найкеля. Филипп, предоставленный самому себе, больше не волновался насчёт маскировки царапины, а занимался самокопанием, пытаясь понять, что он сделал не так, и почему от него отвернулась удача. Причём, даже не отвернулась, а окончательно покинула. Ещё с тех пор, как он с Антоном отправился на Пигаль, разыскивать чёртову археологическую экспедицию. Потом Симерс, бегство… и, наконец, Паркер с Егоровым! Что же Найкелю нужно сделать, чтобы прервать длиннющую черную полосу в жизни?
Ничего особого придумать Филипп не успел – на следующий день его отконвоировали в штаб, где он предстал пред грозные очи полковника, майора и капитана внутренних войск – судей выездного трибунала, так некстати оказавшегося вдруг на "вертушке". Вместе с Филиппом там же оказался и сержант Егоров, только, разумеется, без конвойных. Председатель трибунала полковник Салерз открыл файл с делом рядового Найкеля, быстро прочитал краткую служебную записку и заключение медика и поднял глаза на стоящего перед ним Филиппа.
– Рядовой Найкель, вы неоднократно грубо нарушали устав внутренней службы. Последний случай, как я понимаю, переполнил чашу терпения командира роты.
– Но, господин полковник…
– Молчать! – рявкнул майор. – Вам, подсудимый, дадут возможность сказать последнее слово.
Филипп умолк, понимая, что оправдаться ему не позволят, да и не поверят, даже если выслушают.
– Сержант Егоров, доложите о происшествии.