– Я уверен, что они приложат все усилия для выполнения вашего приказа, сэр. Просто этого может оказаться недостаточно.
– Ясно, – полковник расправил плечи. – Тогда, капитан, чтобы не терять понапрасну времени, ожидая возвращения ваших молодцов, давайте проведём смотр личного состава. Если они не умеют выполнять боевую задачу, то хотя бы иметь при себе всё, что предписано уставом, курсанты должны были научиться.
Стренджер скрипнул зубами и с великим трудом сохранил нейтральное выражение лица. Правильно слухи ходили – Шлай оказался настоящей штабной крысой. Однако деваться было некуда, и капитан дал команду к построению. Вскоре сто двенадцать курсантов, четыре сержанта и четыре лейтенанта, выстроившись в одну шеренгу, стояли посреди сольтанской степи.
Полковник Шлай, с отчетливо-выпирающим брюшком и в инфракрасных очках-"черепахах" почему-то всем напоминал жабу. Странно, но коренастый и широкоплечий капитан Стренджер с такими же очками на глазах, ничуть не походил на вышеупомянутое земноводное. Полковник не спеша вышагивал вдоль строя, выискивая жертву. Наконец он остановился перед Браухшвайгером и протянул руку вперёд.
– Дай мне винтовку, солдат.
Браухшвайгер начал было снимать с плеча "Гаузер", но на середине движения остановился.
– Сэр, личное оружие запрещено отдавать в чьи бы то ни было руки!
Сквозь очки было видно, что Шлай прищурился.
– Умный, да? Дай винтовку, я сказал!
Браухшвайгер побледнел так, что это даже в темноте стало заметно.
– Сэр, только по команде "оружие к досмотру" разрешается продемонстрировать личное оружие проверяющему.
Полковник задохнулся от злости.
– Ты… ты мне смеешь уставом… Капитан! Немедленно отдать под арест этого дерзкого солдата!
– Есть, господин полковник, сразу же по прибытии на базу! – Стренджер шагнул вперёд, оставив проверяющего за спиной и оказался лицом к лицу с Браухшвайгером. – Курсант Браухшвайгер, за проявленное неуважение к вышестоящему по званию объявляю вам десять суток гауптвахты!
– Есть, сэр, – промямлил Браухшвайгер – слова капитана никак не вязались с улыбкой на его лице.
Но когда Стренджер повернулся к полковнику, лицо его уже было серьёзным.
– Продолжим, – угрюмо сказал Шлай и двинулся дальше.
Теперь он уже не требовал отдать ему оружие. Он понимал, если он скажет уставное "оружие к досмотру", то тем самым покажет, что дерзкий курсант был прав. А повторять историю было совсем глупо. И тут Шлай углядел пустые ножны. Теперь-то он отыграется по-полной…
– Курсант, где ваш штык-нож? – ледяным голосом спросил он.
Ханьк схватился за пустые ножны. Шлай зловеще улыбнулся.