— Нервничать нечего. Возьмите себя в руки, — мягко проговорил Онуприенко. — Теперь не спускайте глаз с немцев да прикиньте, как проще и короче добраться до леса. Когда будете отходить, некогда будет выбирать дорогу и разглядывать, где она лучше.
Между тем немецкие лыжники, дойдя до разрушенного мостика, попытались идти напрямик через балку, но тотчас завязли в рыхлом снегу и вернулись на шоссе. Подскакали всадники и тоже попробовали пересечь балку, но с первых же шагов лошади увязли в снегу по самое брюхо, и незадачливые всадники едва не вывалились из седел на шеи своих лошадей. Пыхтя и буксуя, подошел автомобиль. Из него вышли двое военных и неторопливо направились к оврагу.
Онуприенко легонько свистнул, и все трое вскинули винтовки, тщательно целясь в немцев. Один из офицеров, толстый, почти квадратный мужчина, поднес к глазам бинокль и внимательно стал разглядывать окружающую местность. Как ни хорошо замаскировались Онуприенко и его друзья, можно было каждую секунду опасаться, что немец их заметит и обнаружит засаду. Медлить больше было нельзя. Тщательно прицелившись, Андрей нажал на курок. Совсем негромко раздался выстрел, и в ту же минуту толстый немец нелепо дернул головой, как будто его сильно ударили по щеке, и повалился на снег. Одновременно прогремели выстрелы Демина и Самохина, и еще два немца упали рядом с первым. Среди немцев началась суматоха. Часть солдат бросилась к упавшим, другие открыли беспорядочный огонь, не заметив даже, откуда стреляли по ним. Лыжники снова бросились в балку и после нескольких неудачных попыток все же перебрались через нее. Онуприенко понял, что сейчас будет обнаружена засада. Подпустив лыжников поближе, Онуприенко и его друзья открыли по ним огонь почти в упор. Один за другим падали на снег сраженные пулями немцы. Но Онуприенко прекрасно понимал, что дальнейшее сопротивление бесполезно. Они будут перебиты или захвачены в плен. Лыжники уже заходили им во фланг, надо было отходить к лесу. Онуприенко давно наметил заросли ельника, где можно было задержаться.
— Айда за мной! — скомандовал он Демину и Самохину, и все трое побежали к опушке леса, путаясь в длинных маскировочных халатах. Проваливаясь в рыхлый снег, рабочие, конечно, не могли уйти от лыжников. Шагах в пятидесяти от леса они снова залегли и открыли частый огонь по немцам, со всех сторон наседавшим на них.
— Пока есть патроны, немцы к нам не подойдут, не станут лезть на рожон. Нас мало. Они надеются захватить нас живьем, — предупреждал товарищей Онуприенко. — Но у нас есть еще лимонки и штыки с прикладами. Будем защищаться до последней возможности…