— Ты не прав! У большевиков твердо положено: кто не работает, тот не ест, — возразила Рая.
Марфа Силовна положила Петрову кусок костлявой воблы и спросила:
— Почему в городе появилось так много пленных немцев? На каждом шагу натыкаешься на них. Привезли, что ли, их сюда из Сибири? Ведь там хлеба хватает, а здесь, в Питере, и мы живем впроголодь…
— Почуяли, что немец идет сюда, ну и сами заторопились ему навстречу, — сердито пробасил фельдшер. — Да и кое-кто из наших этому потворствует. Пусть, мол, немцы наведут здесь свой порядок! Немало еще в России сухомлиновских корешков осталось…
— Избави нас бог от этой напасти! Пусть голод, пусть холод, пусть даже смерть, только бы не ходить нам под немцем, — заволновалась Марфа Силовна.
— Дело-то на фронтах совсем швах! Солдаты бегут, а наши делегаты в Бресте дурака валяют — мира не заключают и войны не ведут. Что же сейчас у нас — мир или война? По-моему, просто чепуха, — нахмурил седеющие брови Лаврентий Максимович.
— Это действительно черт знает что! Я слыхал, наши делегаты нарушили приказание Ленина обязательно подписать мир и самовольно уехали из Бреста. Если это так, то, по-моему, это прямое предательство и измена со стороны Троцкого, — заметил Петров.
— Таких делегатов, которые власти не слушают, не только гнать надо ко всем чертям, но, быть может, и расстреливать. Рабочий народ нутром чувствует, что творится неладное… — решительно заявил Лаврентий Максимович.
В передней раздался резкий звонок. Рая побежала отворять дверь.
— А! Маркел Яковлевич! Яков Станиславович! Филипп Иванович! — приветливо проговорил хозяин дома, пожимая руки вошедшим. — Каким ветром занесло вас в нашу берлогу?
— Шли на завод, там опять будем митинговать. Вот и решили немного отдохнуть — на минутку забежали к вам на огонек! — проговорил секретарь заводского партийного комитета Прахов — высокий, лысоватый, лет за сорок, с большими очками в металлической оправе.
Его спутник — мастер мартеновского цеха Крупович — среднего роста, плотный человек, чисто выбритый, с чуть заметной первой сединой в волосах, в аккуратной, ладно сшитой куртке и начищенных сапогах, молча пожал руку хозяину дома.
— Ну, Маркел Яковлевич, рассказывай последние новости. Ты, верно, прямо из Смольного? — спросил Семенов Прахова.
— Присаживайтесь! Могу предложить по тарелке ухи из соленой воблы да по кусочку жареной рыбы, — захлопотала Марфа Силовна, усаживая гостей за стол.
— Хотел было отказаться, да, по совести говоря, уже с неделю горячего в животе не было, а ел не то вчера, не то позавчера, — потирая озябшие руки и улыбаясь, признался Прахов. — За делами даже забыл когда… Если не разорю, отведаю вашей ушицы!