Мальчик сразу замолчал, еще больше встревожив женщину. Но оказалось, что ребенок просто лишился голоса от испуга.
Вдвоем оттащили женщины обмякшее тело негодяя, освободили зарыдавшего мальчика.
Эльма занялась его раной, промыла и забинтовала ее кусочком холста, ласково утешая. Майда смыла с пола потеки крови, злобно пнув ногой недвижное тело, и сказала как бы самой себе:
— Расправа на площади Синей травы. Да-да, Майда.
— Нет-нет Майде! — запротестовала Эльма. — Мы бежим все вместе.
Мальчик, лежа на коленях у Эльмы тихо стонал.
Майда, грузная, но величественная, сказала:
— Пусть Эльма бежит к вешним с мальчиком. Майда сама ответит перед вождем. У нас есть острый нож палача, — добавила она, показывая поднятое с полу оружие. — Нож не мог по праву оказаться в руках этого прыща. Он похитил его. Просто Майда казнила его чуть раньше, чем сделал бы это вождь.
— Я подтвержу это. Я никуда не убегу от Майды! — воскликнула Эльма.
Мать Анда печально покачала головой:
— Молодым еще жить и жить. Майда достойно отметила ударом кувшина пусть последние свои дни.
— Мы возьмем Майду к вешним, — убеждала Эльма. — Там нет таких. — Она с презрением посмотрела на тело чернявого. — Какими надо быть родителями, чтобы вырастить такое чудовище?
Майда вздохнула:
— Понимаю, что ты искала в Доме до неба только прекрасное. Увы, подобные негодяи встречались и у цивилизованных. Сама читала. Насильники тоже грозили матерям убить их ребенка, если не получат своего. А у диких все такие!
— Нет, не все! — запротестовала Эльма. — Ваш Анд не такой.
— Из чужого он времени, наш Анд, — вздохнула Майда. — Ему в ряд стоять с теми шестерыми, которые прилетели к нам из прошлого.
— В ряд с ними?! На площади Синей травы?! — в ужасе воскликнула Эльма. — Не бывать тому!
Майда горько усмехнулась. А Эльма, спустив мальчика с колен, стала что-то шептать ей. Майда с сомнением качала головой.
— А как же иначе? — почти возмущенно воскликнула девушка.
— Не знаю, не знаю, — твердила Майда. — Дождемся Анда.
И Анд наконец вернулся.
Он был потрясен случившимся. На тело чернявого смотрел с негодованием.
— Надо вынести его на улицу, — предложила Майда.
— Лучше спрятать его в пустой квартире на верхнем этаже, — возразила Эльма.
Анд, отвечая собственным мыслям, покачал головой:
— Разве ложь сильнее правды? — спросил он как бы самого себя. — Потеря ножа грозит палачу лютой казнью. Я отнесу ему ночью тело сына и верну нож. Но ножны оставлю у себя. Он предпочтет молчать, иначе я предъявлю ножны и палачу придется сознаться в утрате вверенного ножа. А этот, — он указал ногой на чернявого, — еще дышит. Ему досталось кувшином крепче, чем мне. Что ж, он заслужил это.