— Ложь во спасение? — переспросила Надя.
— Например, семьи, — вставил Вязов.
— Не давать в семье для этого повода! — парировала Надя. — А врачу скажу:
Тиран — всегда тиран,
В какую б ни рядился тогу.
Обман — всегда обман.
Врачи им вылечить не могут!
— Все мы знаем неизбежность собственной кончины, — вступил Крылов. — Никакая ложь здесь действительно не поможет. И не должна помогать! Я уже не сомневаюсь, проходить мне процедуру или нет, несмотря на протест нашего врача.
— А я решительно отказываюсь, — заявил Галлей.
— Тайны свои сохранить хочешь? — усмехнулся Бережной. — Мы их знаем!
— Тайны не тайны, но в душу свою заглядывать кому попало не позволю!
— Американская кровь взыграла, что ли? Правда человека? Не подводи нас всех! — уговаривал Бережной.
— Я тоже отказываюсь, — неожиданно произнес Вязов.
— И ты? А ты-то почему? — удивился Бережной. — Ведь не бежал, как наш Вася, от неприступной Кассиопеи к звездам.
— Потому что не считаю, что моей воле нужно помогать техническими средствами. Я сам умею владеть собой, сам себя заставлю говорить правду. Иначе жизни не представляю.
— Вот это да! — протянул Бережной. — Скажу тебе, не краснея, что от тебя такого не ожидал.
— Что делать! — пожал плечами Вязов. — Такие уж мы с Васей одинаковые.
— Не одинаковые, а разные, — с горечью в голосе произнесла Надя.
Разговор смолк, потому что в камеру вошел старец, одетый теперь не в ниспадающие белые одежды, а в черный облегающий костюм, на фоне которого особенно ярко выделялась его седая борода.
— Извините, — сказал он. — Я слишком задержался, тщетно стараясь уверить ваших негостеприимных хозяев, что я отнюдь не божество, не демиург, как называли его древние теологи, а всего лишь Диофант, знаток древних языков.
— Зачем вам это было нужно? — удивился Бережной.
— Я не мог солгать даже диким своим современникам. На острове Солнца это невозможно, потому я и попросил вас пройти душ очищения, рассчитывая облегчить вам понимание своих потомков.
— Мы уж тут сообразили, — сказал Бережной, — что после такого душа никак не соврешь. Лампочка на лбу загорится.
— Какая там лампочка! Весь пламенем полыхаешь, — вставил Никита.
— Я не успел вас предупредить. Это моя ошибка. Как видите, и ваши потомки способны ошибаться.
— Да вот беда, — пробасил Бережной, — не все у нас согласились на ваше угощение.
Старец сначала улыбнулся, потом лицо его стало строгим.
— Мы не способны ни к какому принуждению. Однако для заселявших остров Солнца, для тех, кто вступал в его общину, это было необходимо.
— В общину? У вас что, общинный строй? — оживился Крылов.