— Вы с мужем и дочкой встречаться не будете? Они же у вас в Токио?
— В Йокогаме, только не поеду я к ним. Я же тебе говорила уже? Им со мной лучше отношений не иметь. У них своя новая жизнь, чем больше мы встречаться будем, тем только мучаться больше будем. Лучше всего будет нам не видеться.
Она смяла и выбросила опустевшую пачку «Seven Star», достала из чемодана новую и взяла сигарету в рот. Но поджигать не стала.
— Я человек конченный. То, что ты видишь перед собой, не более чем остаточные воспоминания. Все, что было во мне, чем я дорожила, давным-давно умерло, и я всего лишь живу, следуя этим воспоминаниям.
— Все равно, мне вы нравитесь такой, какая вы сейчас. Остаточные воспоминания, не остаточные. И еще, может быть это и не столь важно, но я страшно рад, что на вас сейчас одежда Наоко.
Рэйко улыбнулась и зажгла сигарету.
— А ты для своего возраста здорово разбираешься, как сделать женщине приятное.
Я слегка покраснел.
— Да просто сказал откровенно, что в голову пришло.
За это время рис сварился, и я налил масла в котел и приготовил все для сукияки.
— Скажи честно, это не сон? — сказала Рэйко, принюхиваясь.
— На основании жизненного опыта заявляю, что это стопроцентно реальное сукияки, — весело сказал я.
Ни о чем даже не разговаривая, мы ели сукияки, пили пиво и заедали все вареным рисом. На запах пришел кот, и мы поделились с ним мясом. Насытившись, мы уселись, прислонившись к столбам веранды, и стали смотреть на луну.
— Ну как, вы довольны? — спросил я.
— Неописуемо. Довольнее некуда, — страдальчески сказала Рэйко, переев. — Первый раз так объелась.
— Что теперь делать будем?
— Хочу покурить и в сауну. А то голова кругом прямо.
— Хорошо. Тут сауна рядом совсем, — сказал я.
— Ватанабэ. Скажи, пожалуйста, а ты с той девушкой по имени Мидори спал? — спросила Рэйко.
— Вы имеете в виду, был ли у нас секс? Нет, не было. Я решил этого не делать, пока все точно не определится.
— Но разве все уже и так не ясно?..
Я с непонимающим видом покачал головой.
— Вы в смысле, что Наоко умерла, и все на места стало?
— Да нет. Просто разве ты не решил все для себя еще до смерти Наоко? Что с этой Мидори расстаться не сможешь. Независимо от того, жива Наоко или нет. Ты выбрал Мидори, Наоко выбрала смерть. Ты ведь уже взрослый, должен чувствовать ответственность за свой выбор. А иначе у тебя все станет с ног на голову.
— Но не могу я никак забыть, — сказал я. — Я ведь сказал Наоко, что всегда-всегда буду ее ждать. Но не дождался. В итоге я в конце концов ее бросил. Проблема не в том, виноват в этом кто-то или не виноват. Это моя собственная проблема. Я думаю, что не отвернись я от нее на полпути, результат был бы тот же самый. Но несмотря на это я самого себя простить не могу. Вы говорите, что раз это естественный душевный позыв, то с этим ничего поделать нельзя, но наши с Наоко отношения были не такими простыми. Если задуматься, мы с самого начала были повязаны на краю жизни и смерти.