Он умолкает, как будто воспоминание о дальнейшем для него слишком мучительно.
— Продолжай, — тихонько говорит Ред. — Я слушаю. Я не сужу тебя.
Эрик тяжело сглатывает и заговаривает снова.
— Она стала смеяться надо мной, потому что я ничего не мог. Было морозно, ужасно холодно — короче, погода не для траха. Портки у меня были тонкие, все замерзло, ясно, что штуковина не маячила. Оно бы и ладно, но она принялась меня дразнить. А ведь я был в хламину пьян. Сначала все это казалось мне смешным, но потом страшно обидело. И… я ударил ее.
— Ударил?
— Да. Влепил пощечину. Скорее шлепок, чем удар.
— А она?
— Врезала мне в ответ. Кулаком. Сильно врезала.
— А потом?
— Я плохо помню. Помню, что потянулся к ее шее, потому что на ней был шарф, размотанный, а она вроде бы пыталась оттолкнуть мои руки. А следующее воспоминание — она лежит на земле, возле фонарного столба, а у меня болят пальцы. Наверное, от напряжения.
— Господи, Эрик.
— Я не знал, что делать. Она была мертва. Я проверил пульс, его не было. И я убежал. Удрал сломя голову.
— Как, черт побери, тебе удавалось все это так долго скрывать?
— Господи, это было ужасно, Ред. Право же, сам не знаю, как такое могло со мной случиться. Все это время меня трясло при одной мысли о том, что кто-то видел меня с ней и заявит в полицию. Стоило кому-то постучать в мою дверь, и мне казалось, что заявились копы. А самое худшее — что мне мучительно хотелось кому-нибудь все рассказать. Черт, меня так и подмывало самому пойти в полицию и признаться.
— А почему не пошел?
— Не знаю. Наверное, духу не хватило.
— Думал, что если попытаешься игнорировать это, оно само пропадет, как не бывало?
— Да. Да. Пожалуй, что так.
Ред отпивает маленький глоток виски и пытается размышлять. Как со всем этим быть? Примириться со случившимся? Конечно, Эрику сейчас нелегко, совсем нелегко, но ведь он убил человека, и от этого никуда не денешься.
— Эрик, тебе необходимо об этом рассказать.
— Я уже рассказал. Тебе.
— Нет. Кому-нибудь официальному. Кому-то вроде полиции.
— Нет. Определенно нет.
— Почему нет? Ведь вчера ты на это почти решился.
— Знаю. Но то было вчера. К тому же я так и не решился и теперь рад, что не сделал этого. Ты можешь не поверить, Ред, но то, что я выстрадал за последнюю неделю, уже достаточное наказание. И я не хочу пережить это снова, ни за что, никогда!
Эрик умолкает, пытаясь в чем-то себя убедить.
Ред выжидает.
— Со временем все утрясется, — говорит Эрик. — Все придет в норму.
Придет в норму. Может быть. Но не для семьи Шарлотты Логан.
Ред встает.
— Куда ты собрался? — встревоженно спрашивает Эрик.