" Признаться бабушке во всем и просить ее увнучить Костьку? Нет уж, оставим этот вариант на потом... Сбежать из дома и устроиться в другом городе на работу? Вряд ли меня там примут... Уехать к дяде Саше в Кострому, а Костька пусть здесь поживет? Так ведь надолго не уедешь..."
Тихо вошла в комнату бабушка. Увидев, что ее любимый внучек завороженно смотрит на фаянсового гномика в книжном шкафу, она спросила:
- Может быть, съешь одну котлетку? Последняя осталась - Костик целых три съел!
- Жаль, что не все... - глухо отозвался внук.
Виолетта Потаповна подошла к Пете поближе и заглянула в его грустные, похожие на залитые дождем окошки, глаза:
- Что с тобой, Петечка?
Крупная прозрачная слеза лениво прыгнула в карман Петиной рубашки.
- Ты плачешь?
Петя шмыгнул носом и отвернулся.
- Тебя обидели?
Вторая слеза промахнулась и просвистела мимо кармана. Свист летящей слезы был почти не слышен, но только не для бабушкиного сердца. Виолетта Потаповна вздрогнула и побледнела.
- Петечка, умоляю тебя, не молчи!
Петя стер кулаком проторенные слезами борозды на своем лице и глухо буркнул:
- А че говорить-то? Все одно не поверите...
Он помолчал немного, а потом ехидно передразнил бабушку:
- "Петечка-Петечка!.. Единственный-ненаглядный!.." А двух Петечек получить не желаете?! - и еще раз провел кулаком под глазами, окончательно стирая следы минутной душевной слабости.
Услышав про "двух Петечек", Виолетта Потаповна беззвучно ахнула: "Заболел... Не иначе, заболел!" Она быстро протянула руку и потрогала лоб любимого внука ладонью. Петя дернулся, но было поздно: бабушка успела провести замер температуры. Тридцать семь градусов были налицо! Виолетта Потаповна поспешила в коридор к телефону.
- Алло, это детская поликлиника? - зашептала она дрожащим от горя голосом. - Срочно пришлите участкового доктора! Пожалуйста! Что?.. Гоголя двенадцать, квартира одиннадцать... Брыклин Петр... Что?.. Да-да, спасибо, ждем.
И Виолетта Потаповна, положив трубку, снова заглянула в комнату к внуку. Петя сидел на диване и по-прежнему внимательно разглядывал фаянсового гномика. Он был несомненно, болен. Но чем?
Глава восьмая,
в которой врач Чихаева ставит первый и последний
в своей жизни правильный диагноз
Поднимаясь в квартиру Брыклиных, участковый врач Леля Чихаева очень волновалась: ведь больной мальчик по имени Петр был ее первым пациентом!
"Ах, - думала Леля, шагая медленно по бетонным ступенькам, - и зачем я только поступила в медицинский институт! В физкультурный надо было идти, в физкультурный!.. А теперь прощай, спорт, прощай навсегда!"