— Ну, так и езжайте на свои мельницы, — проворчала Юлия сердито. — Вас никто не задерживает.
— Еще как задерживает, — весело возразил Матвей. — Ведь не могу же я, как какой-нибудь невоспитанный мужлан, бросить на произвол судьбы даму, попавшую в трудное положение! Как я понимаю, у вас сломалась коляска и вы послали кучера за другим экипажем?
— Да, — сухо ответила Юлия, глядя в сторону. — И он уже с минуты на минуту должен вернуться. Так что можете ехать и не беспокоиться обо мне.
Матвей притворно вздохнул и покачал головой:
— К сожалению, мадемуазель, это невозможно. А вдруг с вами что-то случится и мне потом придется весь век корить себя за то, что я бросил вас здесь одну? Нет, уж лучше я останусь до прихода вашего кучера. Хотя, — он слегка прищурился, — зачем ждать? Я могу довезти вас до дома на своей лошади!
— Благодарю, сударь, но ваше предложение мне не подходит, — ответила она, по-прежнему не глядя на него. — А что касается защиты, то я сама могу прекрасно себя защитить. — И она извлекла из-под сиденья небольшой дамский пистолет.
— Ничего себе, — изумленно присвистнул Матвей. — И вы… умеете им пользоваться?
Юлия горделиво улыбнулась.
— Я могу отстрелить горлышко у бутылки с двадцати шагов, — с легкой бравадой заявила она. — А также попасть в самую высокую ветку на дереве, если не с первой попытки, то уж с третьей или четвертой точно.
Матвей окинул ее восхищенным, слегка озадаченным взглядом:
— Знаете, княжна, чем больше я вас узнаю, тем больше убеждаюсь, что вы — необыкновенная девушка. Встаете с постели ни свет ни заря, вникаете во все дела имения, да еще и стрелять умеете не хуже мужчины. И при этом вы необычайно женственны и обаятельны, а в искусстве кокетства вам, должно быть, нет равных среди молодых незамужних девиц.
— В чем? В искусстве кокетства?! — возмущенно вскинулась Юлия. — Да я… да я никогда…
— О, ради Бога, только не уверяйте меня, что вы на это не способны! — со смехом возразил Матвей. — Вы ведь уже проявили передо мной свой истинный характер, и теперь прикидываться невинной овечкой не имеет смысла.
Юлия метнула в его сторону свирепый взгляд:
— Значит, по-вашему, я вовсе не невинная овечка, а злобный и хищный волк, да?
— Нет, волк, это, пожалуй, слишком, — с мягкой усмешкой возразил Матвей. — А вот лиса — да. Хорошенькая, лукавая лисичка…
Спрыгнув из экипажа на землю, Юлия подхватила юбки и решительно зашагала в сторону усадьбы.
— Эй, мадемуазель! Куда вы? Постойте! — в замешательстве крикнул Матвей, бросаясь вдогонку. — Черт побери, но ведь это же просто глупо!