Там Касуми Моги.
Там девушка, которую я люблю.
Грузовик летит ей навстречу на полной скорости, как всегда.
Я слишком далеко, я не успею ее спасти. Как бы отчаянно я ни бросился вперед, с такого расстояния — не успею.
Она будет лежать вся в крови. Девушка, которую я люблю, будет лежать вся в крови. Девушка, которую я люблю, будет лежать вся в крови по моей вине. Девушка, которую я люблю, лежит в крови снова и снова, по моей вине, снова и снова, потому что я все время забываю, снова и снова.
— У-УААААААААААААААААА!!
Я мчусь наперерез грузовику. Чтобы спасти Моги-сан? Нет. Конечно, нет. Я просто не могу вытерпеть свое собственное чувство вины и потому хочу притворяться, что что-то пытался сделать. Самоудовлетворение, не больше.
Мерзок. Насколько же я мерзок?
Потом я вижу.
— Э?..
Девушку, у которой уже не оставалось надежды, отшвырнули в сторону.
Это был не я.
Я слишком далеко, я даже добежать не успел.
Лишь один человек мог это сделать.
Лишь та, кто продолжала сражаться, даже когда я оставил собственные воспоминания и вел себя так, словно не знаю ее.
Даже несмотря на то, что она не успевала вовремя. Не успевала спастись сама.
И все же, она…
…Ая Отонаси бросилась вперед.
Ааа, точно. Я вспомнил.
Ровно эту самую сцену я уже видел множество раз.
Для нее — все равно все повторится. Даже то, что она кого-то спасла, не будет иметь значения. Останется лишь воспоминание о боли, которая будет терзать ее до самой смерти. Страх встречи со смертью. Отчаяние из-за того, что она знает, что ей придется пройти через все это вновь.
И все же Ая Отонаси выпрыгнула перед грузовиком. Чтобы не дать ему раздавить другого.
Снова и снова. Много тысяч раз.
Верно.
Почему же я об этом забыл?
Раздается звук удара; но грузовик не останавливается, а с грохотом врезается в стену дома. Я подбегаю к Отонаси-сан, все еще оглушенный этим грохотом. Рядом с ней неподвижно лежит Моги-сан — с тех пор, как она упала, так и не шевелилась. Похоже, у нее шок.
Я гляжу на Отонаси-сан.
Ее левая нога изогнута под немыслимым углом.
Она вся в поту, но начинает говорить решительно, словно тело ее не изломано.
— В прошлый раз я убила тебя.
Говорить ей наверняка больно, но слова звучат ясно и четко.
— Я думала, все кончится с гибелью «владельца». Я не хотела. Но тогда я была уверена, что это единственный способ выбраться из «Комнаты отмены». Я смирилась с тем, что стану ничтожеством. Не хочется признавать, но тогда я была не против. Я думала, что та «я», которая станет ничтожеством, тоже отменится и исчезнет, когда «Комната отмены» кончится.
Наконец-то я начал понимать, почему Отонаси-сан в начале этого повтора вела себя так, будто все забыла.