Я знаю, что упускаю шикарную возможность. Но просто не могу себе представить, как мы будем встречаться. Это выглядит как-то призрачно.
Надежда исчезает у нее из глаз, сменяясь слезами. Я знаю, что это моя вина, но все же не могу смотреть на нее прямо.
Я молчу. Потому что знаю, что если раскрою рот, все равно смогу сказать лишь «прости».
— …Но ты колебался, прежде чем ответить, правда? — прошептала она.
Кивок.
— …Слушай… Ты ведь любишь умайбо, да?
Вопрос из ниоткуда. Я киваю вновь.
— Но со вкусом тэрияки-бургера — меньше, чем другие?
— …Ага.
— А с каким вкусом любишь больше всего?
— Эээ… наверно, со вкусом кукурузного супа?
Совершенно без понятия, почему она интересуется, но все-таки неуклюже отвечаю.
— Понятненько. Хм, хм…
Она кивает несколько раз.
— Ахаха. З н а ч и т, я п р о м а х н у л а с ь.
Совершенно обычные слова. Не знаю почему, но они кажутся странными. Я словно смотрю плохо смонтированное видео.
— Предположим, я бы по-другому тебе призналась. Тогда ты, может, согласился бы? — произносит она, глядя на меня снизу вверх.
Не знаю. В конце концов, я ведь действительно колебался. Нет, это неправда — я знаю.
Я бы все равно ей отказал, наверняка.
Совершенно очевидно, что я буду давать один и тот же ответ снова и снова, пока либо условия не изменятся, либо я сам.
С е г о д н я я совершенно не представляю себе, как я могу с ней встречаться. Поэтому, п о к а д л и т с я с е г о д н я, я никак не могу принять ее признания.
— У тебя на лице написано, что ты не знаешь.
Мне нечего ей ответить.
Но она решает, что это значит «да», и наконец улыбается.
— Ааа, ну хорошо. Стало быть, м н е п р о с т о н а д о п р и з н а в а т ь с я с н о в а и с н о в а, п о к а т ы н е с о г л а с и ш ь с я, в е р н о?
Это, пожалуй, хорошая идея. Тогда я буду чувствовать хоть какую-то ответственность за то, что отвергаю ее чувства.
Но все же — это будет уже не сегодня, понимаешь?
Конечно, я совершенно разбит после разрыва с Отонаси-сан и неожиданного звонка Коконе. …Впрочем, это лишь отмазка.
Я абсолютно забыл.
Забыл, что на перекрестке обязательно произойдет авария.
Самому мне ничто не угрожает. Я сразу вспомнил, когда подошел к перекрестку, тот колоссальный шок, который испытал однажды, когда умер. Сберечь себя проблемой не будет.
Но этого недостаточно. Ведь тогда кто-то другой наверняка погибнет в этой аварии.
А я забыл. И потому уже не успею спасти этого человека. Я знал, что кого-то переедет грузовик, но не предотвратил этого. «Потому что забыл» — совершенно не оправдание.
Я мерзок. Я в с е р а в н о ч т о с а м у б и л э т о г о ч е л о в е к а.