За время, прошедшее с нашего последнего свидания, задастый херувим с рекламы эротического театра «Купидон» лишился одного крылышка и почти половины второго: перегорели неоновые трубки. А денег на новые, как мне было доподлинно известно, в кассе нет. Если так пойдет, скоро он окончательно превратится в падшего ангела.
На этот раз я сразу направился к служебному входу. К моему удивлению, сегодня в вольтеровском кресле на проходной вместо бабули дремал с очками на лбу давешний шекспировский интерпретатор, литературный «негр» на твердой ставке. При звуках открываемой двери он отверз очи и сладко потер их кулачками, глядя на меня вопросительно.
― Да вы многостаночник! ― приветственно сделал я ему ручкой. ― Сценарист, рабочий сцены, а теперь и до сторожа дослужились. Куда там Шекспиру ― он только и мог что пьески кропать!
― Весь мир театр, мы в нем ― вахтеры, ― позевывая, лениво объяснил он. ― Сегодня выходной, даже буфет не работает. Редкая возможность побыть в одиночестве.
― Выходной, ― огорчился я. ― А мне как раз нужен был кадровик, или кто тут у вас личным составом заведует.
― Заведующий отделом кадров ― ваш покорный слуга, ― с достоинством сообщил он, и его круглые окуляры, едва заслышав о переходе хозяина к другого рода деятельности, сами собой перескочили со лба на кончик носа. ― А Шекспир, к вашему сведению, в своем театре «Глобус» не только пьески кропал, но еще и режиссером был, и актером, и антрепренером. То есть кадровиком как раз.
― Вот и славненько, ― не стал спорить я. ― Тогда вы-то мне и нужны. Я вам в прошлый раз не успел представиться ― моя фамилия Северин, я частный сыщик. Мне давеча Иван Палыч рассказывал, что Нинель Шахова, когда увольнялась, сманила за собой еще несколько юных дарований. Мне бы их ко-ординатики ― если остались, конечно.
― Отчего ж не остаться, ― проворчал драматург-кадровик, тяжело выбираясь из глубин кресла, как медведь из берлоги. ― Мы кадрами не разбрасываемся, тем паче актерскими. Это, знаете ли, такой народец… Нынче здесь ― завтра там. Сегодня ушли, завтра жрать нечего станет ― прибегут как миленькие. Идемте в профком, посмотрим архив.
Несколько пожухлых коленкоровых папок в ящике стола архивом можно было назвать только из глубокого сострадания. Так же как и крошечное, до потолка заваленное бывшим в употреблении театральным хламом помещение под лестницей ― профкомом. На поверхности стола лежала верхняя часть рыцарских доспехов, мятая и пробитая во множестве так, словно сюда ее доставили прямиком с Ледового побоища. У меня на языке вертелся вопрос, не связано ли отсутствие нижней части напрямую со спецификой театра «Купидон», но мой одышливый Вергилий уже пренебрежительно смахнул ржавые доспехи куда-то в угол, а на свет божий извлек невзрачные архивные папочки. Но их содержание оказалось куда ярче внешнего вида.