Петерс об этом спросил, конечно, ее в первую их встречу. Первая их встреча состоялась ранней весной, два месяца тому назад.
Получив приказ Раттенхубера познакомиться с итальянкой, Петерс сделал так, чтобы она попала в его кресло.
— Вы, кажется, из-за меня пропустили очередную? — спросила Рита по-французски. Французскому Петерс уже немного подучился. Во всяком случае, все, что касалось его профессии, понимал.
— Уи, мадемуазель.
— Почему вы это сделали? — спросила Рита, подняв на него свои бархатные глаза.
— Такую головку должен делать только мастер, к такой головке должны прикасаться только руки мастера. — Петерс с трудом подбирал слова. — А не говорит ли мадемуазель по-немецки? — спросил он.
— В университете я изучала немецкий, потом с отцом мы жили в Берне, так что могу объясняться и по-немецки.
— Дас ист шён! — с неподдельной радостью воскликнул Петерс.
— Вы немец? — с любопытством спросила Рита.
— А как вы догадались? — в свою очередь спросил Ганс.
— У вас совсем другой выговор, другой акцент, совсем не похожий на бёрнердойч.
— Да, я немец. Стопроцентный немец и совсем недавно оттуда. — Петерс кивнул головой в ту сторону, где должна была, по его мнению, находиться Германия.
Он ждал следующего вопроса, но Рита его не задавала.
Тогда Петерс поинтересовался:
— А вы не бывали в Германии?
— Нет.
— Это ваше счастье!
— Почему?
— Потому что эта страна превратилась в огромную тюрьму.
И эти слова у Риты не пробудили любопытства.
Петерс решил не спешить. Пустил в ход набор своих обычных комплиментов, но они, по всему видно, скользнули мимо Ритиного сердца. Петерс сказал, что она очень мило произносит слово «шё-ён»[20] и теперь это слово всегда будет ассоциироваться с ней, с Ритой.
У итальяночки были шелковистые длинные волосы, они просто текли у него между пальцами. Ганс не преминул сказать ей и об этом.
— Не могли бы вы сегодня поужинать со мной? Я знаю один замечательный ресторанчик!
— Сегодня — нет.
— А завтра?
— Вам этого хочется?
— Очень.
— Хорошо, — согласилась Рита.
Ресторанчик действительно оказался симпатичным. Вместо электрических лампочек в бронзовых старинных подсвечниках горели свечи. Настоящие свечи, а не их имитация, которую можно было встретить даже в кирхах. Ресторанчик славился итальянской кухней, а Рита соскучилась по национальным блюдам. Дома она готовила редко.
На деревянный помост вышло несколько музыкантов. Полилась мягкая, мелодичная музыка. Одна пара пошла танцевать. Ганс с Ритой тоже танцевали танго.
Вдруг на помост выскользнула танцовщица в черном трико с блестками. Откуда-то сбоку ударил яркий луч — зажегся прожектор.