— Самый лучший. Тем более, если ты кораблик водить можешь.
— А чей был замысел про лодку?
— Мой!
— И ты подготовил ребят?
— Ну и что?
Положив ложку на донышко котелка, Михаил с напористостью отвел душу:
— Ну и дуралей ты… Балтика — не Ока и не Волга, в которых ты купался.
— Я еще знаю реку Сан!
— Еще раз дуралей, который бессмысленно тесак над головой товарища заносит.
Коржа взбесило:
— А что, мы шалопаи? Не один ты лыком шит!..
Девятаев примиреннее:
— По морю — чепуха! Ведь кругом их охрана. Они же не лопоухие. А ты взбудоражил ребят.
— И что ты предлагаешь?
Ответить можно было только косвенно?
— Видел, как «штанга» плюхнулась? Такой самолет и такой летчик, может, на всю Германию один. И наши должны знать и про ракеты, и про шайтан-самолет. Значит, и надо лететь отсюда на самолете.
— Так нужен же летчик!..
— Не беспокойся, найдется…
И еще настороженный вопрос испытующего Девятаева:
— Курносому можно доверять?
— Как и мне.
Оба, вставая с бруствера, коснулись локтями друг друга.
Начало было положено.
…Сердюков по-мальчишечьи обрадовался, когда Девятаев велел ему сходить к Зарудному.
— Он тебе, Дима, утепленные долбанки даст.
Вернувшись из сапожной, благодарно прижался к Михаилу, торопливо залепетал:
— Дядя Миша, в лесочке за бараком наши собираются. И тебя ждут. Велели приходить.
— Какие «наши»?
— Мне Урбанович сказал.
«Пожалуй, это «лодочная команда», — подумал Девятаев. — И если приглашают… Такой случай упускать нельзя».
В лесу Михаил увидел Курносого, который теперь назвался Владимиром Соколовым, Колю Урбановича. Еще один, высокий, как Петр Первый, действительно представился Петром, но Кутергиным. Из-за соснового ствола вышел еще один, с черной повязкой на глазу.
— Лейтенант Владимир Немченко, — бойко приложил руку к дырявой шапчонке.
Из-за его спины выглянул щуплый Иван.
— А-а, Корж…
— Я такой же Корж, как ты киевский учитель, который по-украински ни бельмеса не смыслит. Или как вон лейтенант Немченко, который никогда не был лейтенантом. Самый настоящий самозванец и пустомеля. А ты кто такой? Прикидываешься казанской сиротой, а в самом деле?
— Старший лейтенант Девятаев. Звать Михаилом.
— Вот это дело. Давно бы так. Ну, выкладывай про свой план. Где твой летчик?
Девятаев опасливо посмотрел на Сердюкова: неужели Дима проговорился?
Тот стушевался, но глаза были ясными.
— Летчик найдется, — стараясь быть спокойнее ответил Девятаев. — Но он не знает немецкие самолеты, должен подучиться. Ему надо узнать приборы в кабине.
— Так давай его в мою бригаду, — оживился Соколов. — Что-нибудь придумаем.
— Летчика, — Михаил неизвестно зачем глянул вверх, — пока не надо тревожить. Неровен час, пронюхают немцы…