Такую «инициативу» Курносый действительно высказывал близорукому старичку-прорабу с болтающейся на ремне кобурой парабеллума. Мастер был прямо-таки польщен: «Верно, когда не успею дать задание, сами находи́те работу. Вы, Вольдемар, молодец: умеете стараться».
Береговую кромку сегодняшний вахман недолюбливал. Справедливо ли: пленные будут работать в капонире, где ветер не полощет, а он, эсэсовец, в тоненькой шинели, охраняя их, должен стынуть возле рулежной дорожки на пронзительном ветру.
Но и тут охранника с винтовкой «выручил» Соколов:
— Герр вахман, вам нужно согреться. Разрешите развести костер. Вон там, на свалке, есть разные рейки, щепки. Мы вчера приносили для вахмана, который был у нас.
Заслышав о дровишках и предвкушая жаркое тепло костра, вахман даже улыбнулся:
— Гут, гут.
— Надо побольше дров набрать. Разрешите, я возьму одного арестанта. — И, получив кивок одобрения, крикнул Девятаеву: — Эй, ты, доходяга, айда со мной!
На самолетной свалке их функции резко изменились. Соколов набирал две охапки щепы и реек, а Девятаев «обживал», проигрывая запуск моторов, кабину «хейнкеля».
— Да, Володя, я готов, — сказал Михаил на обратном пути. — Теперь все дело за погодой.
— Вот ее-то я изменить не могу, — невесело ответил Соколов. — Власти у меня такой нет.
Довольный вахман, предвкушая тепло, отметил Володю «наградой» — бросил ему сигарету.
…Когда же это было? Так это же сегодня!
Нет, наверное, вчера. Сейчас заполночь. Измотанные за день снеговой работой, соседи ворочаются на своих лежанках, похрапывают, кто-то про что-то скороговоркой бормочет во сне, кто-то тихо стонет. Наверное, к перемене погоды.
Погода…
Прислушался, приподняв голову и приставив ладони к ушам.
Да, за стеной не куролесила до печенок надоевшая вьюга, ветер перестал ныть и скулить.
Вот, значит, почему снаряжали бомбами «юнкерс», вот почему расчехляли «хейнкель»…
У нас бы дома, на аэродроме, летчики сказали синоптикам:
— Спасибо вам, боги погоды. А то, поди, фрицы нас заждались.
За стеной барака все отчетливее откладывалась тишина.
Знают ли о ней его друзья?
Девятаев, не шевелясь, ждал надежного утра.