наша трактовка концепции ориентирована на
будущее, на условия зрелой цивилизации. Преобразование сексуальности в Эрос и ее распространение на либидозные трудовые отношения предполагает в этом случае рациональную реорганизацию огромного индустриального аппарата, высокоспециализированное общественное разделение труда, использование видов энергии фантастической разрушительной силы и сотрудничество широких масс.
Идея либидозных трудовых отношений в развитом индустриальном обществе находит слабую поддержку в традиции западной мысли, а там, где такая поддержка обнаруживается, в ней начинают видеть угрозу. Преобразование труда в удовольствие является центральной идеей гигантской социалистической утопии Фурье. Если
…промышленность — это судьба, назначенная нам создателем, можно ли представить себе, что он хочет принудить нас к ней и что он не предоставил каких-то более благородных средств, каких-то вознаграждений, способных преобразовать труд в удовольствие.[290]
Фурье настаивает на том, что такое преобразование требует полного изменения социальных институтов: распределение социального продукта в соответствии с потребностями, выполнение функций в соответствии с индивидуальными способностями и наклонностями, постоянная перемена функций, короткие периоды работы и т. д. Но возможность «привлекательного труда» (travail attrayant) проистекает прежде всего из высвобождения либидозных сил. Фурье предполагает существование attraction industrielle[291], способствующей наслаждению в процессе сотрудничества. Ее основу в природе человека составляет attraction passionnee[292], которую не может задушить оппозиция ни разума, ни долга, ни предрассудков. Эта attraction passionnee преследует три главные цели: доставление «наслаждения всем пяти чувствам», формирование либидозных групп (дружбы и любви) и установление гармоничного порядка, организующего работу этих групп в соответствии с развитием индивидуальных «страстей» (внутренняя или внешняя «игра» способностей)[293]. Фурье ближе чем кто-либо из утопических социалистов подходит к пониманию связи свободы с нерепрессивной сублимацией. Однако в его детально разработанном проекте реализации этой идеи он перепоручает ее гигантской организации и аппарату управления и, следовательно, сохраняет элементы репрессии. Трудовые сообщества, phalanstere скорее предусматривают «силу через радость», чем свободу, придание эстетичности массовой культуре, чем ее упразднение. Труд как свободная игра не признает администрирования; только отчужденный труд поддается организации и регламентации рациональным порядком. Нерепрессивная сублимация, хотя и использует его как основу, создает свой собственный культурный порядок этой сферы.