Море находилось по левую руку от дорожки, по которой мы шли. Дамбы всегда были скрыты под водой. Вдали виднелись очертания острова.
– Я никогда не читала русских романов.
– Когда я закончу перевод, ты будешь первой, кому я его покажу.
– Наверняка для меня он окажется слишком сложным.
– Ничего подобного. Я думаю, ты все прекрасно поймешь.
– Если я пойду в библиотеку, то смогу найти там книги, которые вы перевели?
– К сожалению, нет… Должен признаться, что я не профессиональный переводчик вроде тех, которым издательства предлагают книги для перевода.
Я не видела большой разницы между профессиональным и непрофессиональным переводчиком, но он с унылым видом покачал головой:
– Чаще всего мне дают переводить туристические справочники, коммерческие проспекты и разные объявления в журналах, а кроме того – медицинские рецепты, инструкции по пользованию электроприборами, деловые письма, рецепты русской кухни и, наконец, разную ерунду, не имеющую ничего общего с миром искусства. Никто не просил меня переводить этот роман, я решил сделать это ради своего удовольствия.
– Мне кажется, что это удивительная работа – придавать смысл словам, которые иначе бы никто не понял.
– Никто еще мне такого никогда не говорил.
Чувство неловкости постепенно улетучивалось. Задавая вопросы, я могла время от времени бросать на собеседника взгляд и смотреть на него в профиль. Он перестал теребить свой галстук.
Но его неуверенность не исчезала. Можно было объяснить все вежливостью и скромностью, но, похоже, ее корни уходили намного глубже. Вначале я считала, что это как-то связано с тем, что случилось в отеле, но ведь с той поры прошло уже много времени. У меня возникло такое чувство, что мой спутник просто боится того, что от малейшего его слова или взгляда находящаяся перед ним девушка рассыплется на тысячу кусков.
Мне было любопытно: чего можно бояться в его возрасте? Переводчик смахнул травинку, лежавшую на скамейке, и осторожно переставил свои скрещенные ноги, чтобы не потревожить присевшую рядом бабочку-капустницу. Руки у него были в пятнах. Узел плотно затянутого галстука наполовину скрывался в складках шеи. Лицо самое обыкновенное, но вот уши впечатляли. Они были похожи на остров, и это была моя любимая часть его тела, которую я обожала рассматривать.
– У вас совсем никого нет? – спросила я.
– Совсем, – ответил он.
Да уж, переводчик не производил впечатления человека, у которого имеется семейный очаг. Трудно было даже представить, что он вырос в семейной атмосфере, что у него когда-то были родители. Еще труднее мне было вообразить себе его дом на острове. У меня создавалось впечатление, что он внезапно появился на площадке отеля, выскочив из какого-то отдаленного места, неподвластный течению времени.