Наконец до полковника дошло, что он сказал что-то не то, но никак не мог сообразить, как выйти из столь щекотливого положения с приличествующей его должности честью. Ситуацию спас звонок телефона ЗАС.
– Это меня! – уверенно заявил Супиков. И тут же, шагнув к столу дежурного, милостиво махнул рукой: – Все свободны!
Полковник улетел, даже не пожелав откушать, и специально накрытый для него стол достался офицерам управления отряда. Он вообще в дальнейшей беседе был немногословен, а его пожелания относительно того, что и как уложить в рюкзачок, в виде отложенного в памяти списка высказал в приватной беседе с комбатом все тот же малоизвестный майор. Собственно, и рюкзачок, в который следовало положить презенты, тоже входил в состав этого списка. Одним словом, Супиков улетал гордый, а майор – сгорбленный под тяжестью рюкзака, ибо в силу своей «спецназовской подлости» Викулов вкупе к приданным ништякам приказал положить в рюкзак и приличных размеров камень… Неизвестно, сам ли полковник извлек внеплановый «подарок», или обидевшийся майор доложил о выходке разведчиков своему шефу, вот только с того времени недоброжелателей у отряда слегка прибавилось.
Короче, каждый веселился, как мог.
Глава 7
В ряду удостоенных
Обиженный невниманием к своим просьбам, Сушкин не выдержал и накатал рапорт, обвинявший некоторых разведчиков в неприкрытом мародерстве. Далее шел список этих некоторых; в их число по странному стечению обстоятельств попали все группники и замкомандиры рот, к которым Сушкин обращался со своими просьбами. К ротным капитан Сушкин не обращался, и не оттого, что те несколько реже ходили на БЗ, а потому, что прекрасно понимал – ротные пошлют его сразу. Написав рапорт, Сушкин долго разглядывал ровные каллиграфические буквы своего почерка, читал и перечитывал. Перечитав в пятый раз, он поставил, как ему казалось, две недостающие запятые и на какое-то время успокоился. Раньше, до спецназа, подобное сходило ему с рук – не всегда, но часто. Посидев в задумчивости, поставил еще одну запятую. Передумал, переписал рапорт снова. Вычеркнул одну фамилию, задумался. Переписал вновь. Опять вчитался, представив мощную фигуру капитана Галушкина, вычеркнул и его. Переписал. Вчитался, зачеркнул запятую, вспомнил, что Юдин камээс по рукопашному бою, вычеркнул, переписал. Задумался. Про остальных и что у них с рукопашкой, Сушкин ничего не знал. «А что, если и они камээсы?» От подобных мыслей стало жарко.
«Надо выяснить», – решил Сушкин, сгреб и измял написанное. Стало немного легче. «Да не может такого быть, чтобы все…» – подумал и написал рапорт снова. Вышел подышать свежим воздухом и увидел, как самый мелкий из группников, Шухов, в полной экипировке, с огромным рюкзаком за плечами вползает в ворота КПП во главе своей банды. Именно банды, язык Сушкина не поворачивался сказать иначе. Одетые кто во что горазд, с перепачканными лицами, с мерзкими ухмылками взирающие на притихших у смотровой вышки бойцов комендантского взвода, они небрежно свалили с кузова убитого ими пять часов назад «чеха» и, оставив его валяться на месте, с безразличным видом зашагали дальше.