— То лишнее. До вечера.
Нет, Виктор вовсе не считал себя обязанным хранить верность уже мертвой Голубе и будь обстановка иной, может и воспользовался бы предложением, вот только не здесь. С другой стороны, странное дело, оно вроде как здоровый организм, здоровый мужик, но вот об этой потребности отчего-то забыл напрочь. Впрочем, сейчас им владели совсем иные желания, он прекрасно отдавал себе отчет в том, что в оставленном им мире, его скорее всего сочли бы психически больным нуждающемся в реабилитации. Счесть-то может и сочли бы, да только никто палец о палец не ударил бы, помнится с войны, как бы ее не называли, он тоже вернулся не в лучшей форме, вот только до его душевного состояния никому не было дела.
Вечером он увидел того, о ком говорил трактирщик. Как есть пропойца. Мужичок уже за пятьдесят, с встопорщенными, давно не стриженными и немытыми волосами, клочковатой бородкой, одет в откровенное рванье, смердит так, что рядом находиться невозможно. Виктор должен был признать, что как бы часто и с каким бы пренебрежением он не говорил о вечно грязных западниках, до этого старичка или не старичка, Бог весть, им все же было далеко. Интересно, а как с ним имели дело купцы, или ради такого случая он привел себя в порядок. Ладно, поглядим, что он собой представляет и тот ли это, кто нужен.
— Здрав будь.
— И тебе здравствовать, — испугано проблеял мужичок при виде подошедшего и нервно сглотнул, не без того, а кто его сейчас не испугается, но не обделался и то ладно, — Ты мною интересовался? — Старик нервничает, голос дребезжащий, как видно организм требует свое, а тут такое дело, может снова Авось улыбнулся, так что нужно сдерживаться, а это трудно, ой как трудно, эвон всего трясет как осиновый лист на ветру.
— Я, — присаживаясь проговорил Виктор, но видя, что из пьяницы сейчас собеседник никакой, похоже сейчас был самый пик запоя, попросил пива. Градусы там не велики, но зато трясти толмача должно уж куда поменьше. — Ты пей. От кружки тебя не опрокинет, за то голова станет соображать лучше.
Да-а-а, к кружке припал как мучимый жаждой путник в пустыне, наконец добравшийся до вожделенного источника воды. Великое дело опохмел. Будь кто другой, то скорее всего ему это не помогло бы, но этот уже был в той стадии, когда для опьянения много и не нужно, принял малость и уже косой. Так что пиво произвело свой эффект практически сразу, раз и трясучка прошла как по мановению волшебной палочки, мало того, сразу стало заметно, что тому даже похорошело немного. Ничего страшного, легкий хмель в голове ему только на пользу, способствует просветлению мозгов, а вот дальше лучше не продолжать, потому как окосеет окончательно. Глазки горят, но Виктор не собирается ему потакать.